Самоубийство и душа - страница 9

Хиллман говорит также об идеях Фичино, касающихся образования и воспитания. «Истинное обучение – обучение психологическое». Традиционные методы обучения философии – логика, эмпирическая методология, теологическая метафизика – требуют в равной степени встречного обучения души. Это осуществляется «интроспекцией внутреннего переживания, которое учит независимому существованию психической деятельности, отдельной от деятельности телесной». Под «телесной деятельностью»[4] следует понимать неоплатоническое утверждение о способе видения мира, который непсихологичен и, стало быть, погребен в темнице натуралистического, буквалистического и материалистического бессознательного.

Таким образом, «встречное обучение» представляет собой психоанализ, предлагающий человеку узреть прежде всего психическую реальность и рассматривать далее все события в плане их значений и ценности для души. Его позиция, утверждающая, что разум имеет свое обиталище в душе, сродни юнговскому esse in anima, «бытию в душе» (Юнг, 1995б, пар. 66, 67). Реальность человеческого бытия есть реальность бытия психического, и это сама по себе единственная реальность, которая опознается мгновенно и непосредственно и также мгновенно и непосредственно представлена. Все, что известно, известно посредством души, то есть передано через психические образы, которые и составляют нашу первичную реальность (Юнг, 1994а, с. 183).

Еще один пункт, на котором останавливается Хиллман, говоря о психологических взглядах Фичино, роднящих его с Юнгом, – это размышления Фичино, касающиеся фантазии. Фичино рассматривает психическое как нечто представленное в трех аспектах или началах. Первый – разум или рациональный интеллект; второй – idolum (воображение или фантазия), через которую каждый из нас связан с судьбой; третий – тело, через которое каждый из нас связан с природой. А теперь посмотрим, говорит Хиллман, на второй и третий аспекты, точнее, на связь между фантазией и телом. Это удивительным образом соответствует идее Юнга относительно связи между архетипическим образом и инстинктом (Jung, C. W., vol. 8, par. 408–420). У обоих фантазия демонстрирует способность психического главенствовать и направлять компульсивное (навязчивое) течение природы – «тела» на языке Фичино, «инстинкта» на языке Юнга. Образы фантазии являются поэтому средствами души привносить судьбу в природу. Без фантазии мы не имели бы ощущения судьбы и оставались бы природными существами, и не более. Но с помощью фантазии душа способна повести за собой тело, инстинкт, и природа оказывается в услужении у индивидуальной судьбы. Наша судьба раскрывается в фантазии, или, следуя за Юнгом, можно сказать, что в образах нашего психического мы обнаруживаем свой миф (там же, р. 157).

Джамбаттиста Вико (1668–1744)

Джамбаттиста Вико – итальянский мыслитель, известный в России главным образом своим сочинением «Основания новой науки об общей природе наций», несколько раз издававшимся на русском языке.

Если Фичино был переводчиком произведений Платона и Плотина, то Вико был читателем этих переводов.[5]

Вико считается прародителем многочисленных направлений современной мысли: математики, лингвистики, социологии. Его сравнивали с Гегелем, Марксом, Сартром, Леви-Строссом и др. Многие современные философы и историки сходятся в оценке его значимости для становления гуманистического метода в эпистемологии, в развитии антипозитивизма и антикартезианства, а также «понимающей психологии», развитой впоследствии Дильтеем, Кассирером и Ясперсом. В этом смысле Вико являлся предшественником юнгианского подхода. В частности, утверждает Хиллман, он использует понятия анимы и анимуса (Hillman, 1975a, p. 157). Как и Юнг, Вико допускает автохтонное происхождение мифов, возникающих независимо (без диффузии из одного источника) «среди народов, неизвестных друг другу» (Вико, 1994, с. 76). Он признает, что такие основания, как здравый смысл, афоризмы и базовые принципы поведения, равно как и народная мудрость, являются частью языка «умственных универсалий», языка разума, «общего всем народам и нациям» (там же, с. 80).