Примерно та же сказка и с девичьей честью.
Что же касается личностных девиаций… Известный эпизод с Голлумом Казанским, который достал из Мордора армию Саурона и засунул её в спичечную коробку, ничего не доказывает.
Верьте, Превращение само по себе с ума не сводит. Не то мамы не одевали бы юных отпрысков в костюмы зайчиков на детсадовских утренниках. Вдруг привыкнут малыши и до седых подмышек станут ушками махать да морковь истреблять в промышленных масштабах?
Людей странных на игровых полигонах не больше, чем в студии бальных танцев, в мастерской художников или в клубе любителей японской поэзии. Не то бы социологи и психиатры во всём мире забили тревогу. И для охраны здоровья запретили бы карнавалы.
Вывод. Превращение, наверное, может стать триггером. Штукой, запускающей Большой Привет непосредственно под фронтальной костью черепа. Но примерно с той же вероятностью, что и семейный конфликт, половое созревание, выигрыш в лотерею, падение на банановой кожуре или звонок из НАСА. Оставайтесь дома и завернитесь в вату!
А материалы, из которых производят стрелы с мечами, – личное, интимное дело игрока. Чем фанера хуже стали? Убивать ею всё равно не планируется. Кое-кому пластиковой катаны хватит, чтобы превратиться в джедая. Есть такие уникумы, которым даже катана не нужна: достаточно сжать в ладони воображаемую рукоять. Да пребудет с ними Сила!
Впрочем, многие вооружаются аутентично, фехтуют, как Атосы. Почему бы и нет, раз им нравится?
Игры многообразны, как жизнь и как люди. Невозможно ни обвинить их, ни оправдать, как Вселенную или человечество.
ФУГА 3. СКАЗКА БЕЗ КОНЦА
Июльский вечер в лесу. Ветер со Средиземного моря, звёзды висят низко, как спелый виноград. У костерка на поляне сидит Гендальф, величайший волшебник Средиземья. Не колдует, не пророчествует, стратегем не вырабатывает. Просто ужинает. Яблоки, сыр, булка – джентльменский походный набор. Все герои едят это.
Напротив, с подветренной стороны, скорчился гном. Трёт глаза и гохает от дыма. Ему бы в Дейл, где каждая добрая секира наперечёт. Однако гном не торопится. Чешет бороду и гундит:
– Ген, дай порохов по старой дружбе, орков пугнуть. Сам не пойдёшь – без тебя сделаем. Не одолеем ведь без порохов! И с юга, и с востока попрёт! Тогда гейм овер.
Гендальф бросает проницательный взгляд через огонь и значительно откусывает от булки… Гном бьёт себя по бокам, будто они виноваты во всех геополитических конфликтах, хватает головню из костра – и в Дейл. В темноте, конечно, сворачивает не туда. И катит в болото, в топи за Осгилиатом.
Гендальф догрызает яблоко в задумчивости, не пора ли сгущёнку резервную умять. Такое немногие герои едят, только запасливые! Вдруг из лесу материализуется дунадан, грязный, как троллье ухо.
– Гендальф, друг! – говорит странствующий потомок Королей. – Пока тебя искал, меня три раза волколаки ели. Умертвия, понимаешь, в подмандатном кургане страх потеряли, в сумерках в Бри заходят, пива требуют. Надо могильники навсегда зачистить, пора. Может, знаешь, почему нечисть каждый раз снова-заново возрождается?
Мудрец цыкает зубом и аккуратно вкладывает яблочные огрызки под угольки, как заботливая бабушка готовит сэндвич для подземного демона. Сгущёнку решено оставить на утро.
– В гондорской библиотеке глянуть, что ли? – нарушает молчание дунадан.
Гендальф стелит пенку13…
Он с суточного дежурства в реанимации, поменяться не удалось. Две аварии, один инфаркт, и ещё парень с четвёртого этажа выпал
