Амина повертела головой, стараясь не глядеть в зеркало за спиной сестры. Она ненавидела смотреть на себя рядом с ней – длинный нос, острый подбородок и широченные брови казались особенно некрасивыми по сравнению с аккуратным личиком Димпл.
– Почему здесь столько народу?
– Потому что засранцы из Интернета раскопали это место, и тут сразу ценник задрали. А что случилось у твоих?
– С папой что-то не так, – ответила Амина, затянулась и заметила, как Димпл помрачнела и встревожилась.
Из всей семьи больше всех Димпл любила Томаса – именно он защищал ее, когда она устраивала выходки в школе, и настойчиво протестовал против перевода хулиганки в спецзаведение в одиннадцатом классе.
– В смысле – не так? Заболел, что ли? А почему мои родители не позвонили?
– Никто еще не в курсе.
– Это секрет? – удивленно посмотрела на нее Димпл.
– Конечно нет!
– А чем заболел?
– Просто он… не знаю. Он бредит или что-то вроде того. Мама говорит, что он всю ночь разговаривает.
– Разговаривает?!
– Истории рассказывает.
– Да он последние сто лет только этим и занимается! – закатила глаза сестра Амины и явно успокоилась. – Надо ли из-за этого сейчас домой срываться?
– Мама считает, с ним что-то не так, – объяснила Амина, проводя пальцем по запотевшему стакану. – В любом случае хочу посмотреть, как он там.
– А папа сам что говорит?
– Мама не хочет, чтобы я обсуждала с ним это по телефону.
– А он ничего плохого не сказал?
– Да, но дело не в этом…
– А когда ты с ним разговаривала?
– На прошлой неделе.
– И все было нормально?
– Ну как… – пожала Амина плечами. – Папу моего не знаешь…
– Это ловушка, – искоса посмотрела на нее Димпл, выдыхая дым.
– Перестань!
– Камала просто решила заманить тебя домой! И заодно выдать замуж. – Она махнула сигаретой в сторону Амины. – Пока у тебя матка не отсохла!
– Димпл, ну хватит! Она уже больше года не пытается меня ни с кем познакомить!
– Докажи!
– Нет, дело точно не в этом!
– Уверена? Тебе кажется такой невероятной мысль о том, что мама строит какие-то идиотские планы без твоего согласия?
Амина почла за лучшее промолчать и сделала еще глоток пива. Двенадцать раз Камала пыталась свести ее с парнями из сирийской христианской общины (она их называла вариантами). Одиннадцать раз она это делала, не спросив разрешения.
– Ты что, не понимаешь, что она будет пытаться провернуть одну и ту же глупую затею до тех пор, пока не добьется своего?
– Не в этом дело, клянусь! – откашлялась Амина. – Да и в любом случае в клане Сурьяни столько хороших мальчиков не найдется, забыла, что ли? Она уже оставила эту идею.
– А среди них хороших мальчиков и не было никогда! Нация неудачников!
Одна из любимых теорий Димпл гласила, что после тысячелетнего увлечения христианством на субконтиненте, где традиционно были распространены более динамично развивающиеся религии, сирийская христианская община превратилась в самую прогнившую общину на свете, или осиное гнездо Индии. Амина приготовилась выслушать очередную проповедь на эту тему, но Димпл резко выдохнула струйку дыма из уголка рта и замолчала.
– Я понимаю, о чем ты, – признала Амина. – Но это чересчур даже для моей мамы. Она никогда не стала бы врать мне, что папа заболел.
Наклонившись через стол, Димпл взяла Амину за подбородок, и от нее повеяло знакомым цветочным ароматом духов, который ощущался даже в прокуренном баре.
– Дурочка моя, – ласково прошептала Димпл.
