– Иди ко мне, дай потрогаю твои булочки, киса, – обращался он к очередной красотке, которую манил запах денег, – сладкая моя, иди поцелую. Ух ты, жопа какая!
Его внешний вид, его гнилые зубы, сальные волосы и запах вчерашнего спиртного не делали его менее привлекательным. Он чувствовал себя мачо в своих самых смелых фантазиях. Он был всем, и мир принадлежал только ему. Многие считали его конченым уродом, даже он сам иногда ненавидел собственное отражение. Но не сейчас, не сейчас…
Он заказывал ром снова и снова, щедро одаривая официантов чаевыми. Они в свою очередь прибегали по первому зову и готовы были выполнить любые капризы. На сцене появилась очередная девушка, она отличалась от предыдущих более строгими формами и белой кожей. Её глаза так и манили Добре, звали его и предлагали более интимное общение. И, конечно же, он не смог сдерживать свои желания. Девушка, сойдя со сцены, приблизилась к нему и присела на диван рядом, закинув длинную красивую ногу ему на колено.
– Si quieres, puedo bailar solo para ti?[15] – прошептала она томным голосом ему на ухо.
– Да я тебя всю оближу, – сказал он в ответ и стал гладить её гладкую ногу, поднимаясь всё выше до живота и груди. – Пойдём в приватную комнату, там я покажу тебе, как я умею обращаться с такими тёлками, как ты. ¿Cómo te llamas, Querida?[16]
– Bianca,[17] – ответила девушка, поглаживая его между ног, где мягкая плоть становилась твёрже.
…Музыка и мерцающий свет сопровождают их, пока они идут в приватную комнату. Закрывается дверь, шум стриптиз-клуба смолкает, сознание погружается в атмосферу сексуального возбуждения и сладостной истомы. Девушка усаживает тебя в мягкое кресло, отступает на пару шагов. Двигается очень медленно, сливается с ритмом музыкальной гармонии и погружения в параллельный мир вседозволенности и могущества. Мерцание огней кружит твою голову, и появляются видения, руки тянутся к её груди, ласкают промежность. Губы скользят по такой нежной и сладкой коже на теле.
– No se puede, eso es solo un baile,[18] – сквозь затуманенное сознание ты слышишь её голос. – No, no me toques,[19] – она отбивается и выбегает из комнаты.
Открывшаяся дверь снова запускает шум клуба. Удар в голову. Второй. Пытаешься встать. Сбивают с ног. Два в голову, один в живот. Тащат по коридору. Двое. Латиносы. Видимо, местная банда или охрана клуба. Глоток свежего воздуха, улица, звездное небо. Ещё удар в живот, ногами бьют по голове. Закрываешься руками – только бы не убили. Что-то говорят по-испански. Хрен разберешь. Ругаются. Звук приближающегося автомобиля. Визг тормозов. Слышно, как открываются двери, выстрел, второй. Стреляют в воздух. Тишина.
Пытаешься открыть глаза. Двое в высоких ботинках. Или военные, или наёмники. Голова трещит. В трёх шагах видишь черный автомобиль. С пассажирского сиденья выходит знакомый силуэт, приближается, садится перед тобой на корточки.
– Не бережёшь ты себя, Лука. Не думаешь о нашем бизнесе. Когда-нибудь меня не будет рядом, и тебя убьют. И пострадает общее дело. Каждый раз ты попадаешь в историю. Это не профессионально.
– Ты меня знаешь, Роман. Я бы их сам отмудохал, – переворачиваясь на спину, пробормотал Лука.
– Ты сегодня был в банке. Как всё прошло? – спросил я.
– Как всегда, без проблем. Я всё сделал, – промычал Лука.
Я выпрямился и собрался уходить.
– Артур отвезёт тебя в отель. Приведи себя в порядок. Через два дня ты должен быть в Праге.
