Я залюбовался величественным зданием собора Святого Павла, одного из самых красивых храмов, которые я видел, дошел до Монумента – колонны, установленной в честь большого лондонского пожара, а потом спустился на набережную и на другой стороне Темзы увидел самый высокий в Европе небоскреб – «Клык», как его называли местные жители, а еще ниже по течению – один из самых красивых в мире мостов. Зря я боялся. В жизни Тауэрский мост был еще красивее, чем на всех ста семнадцати тысячах его профессиональных и любительских снимков.
У меня вообще есть пунктик на счет мостов. Я очень их люблю, потому что они соединяют берега, страны и людей. Каждый раз, когда я назначал кому-нибудь встречу, я назначал ее на одном из мостов через Шпрее в Берлине. Наша речка маленькая, приток притока, и мосты через нее маленькие. Но теперь я повидал столько красивых конструкций! Чего только стоили Золотые ворота и Бэй в Сан-Франциско или Рио-Нитерой в Рио. И вот теперь, стоя на набережной, я любовался, наверное, самым знаменитым мостом в мире, и ничто не могло омрачить мой день.
Вселенная не приняла мой вызов, и до самого вечера я шатался по Лондону, упиваясь его красотой и атмосферой. Я шел то по одному берегу Темзы, то по другому, переходя ее туда-сюда по каждому первому мосту. Если бы кто-нибудь решил проследить мой путь, меня, вероятно, упекли бы в сумасшедший дом или обвинили в заговоре, по обстоятельствам.
Стемнело, конечно, рано, а к ночи стало еще холоднее, и я начал искать место, где можно было бы согреться, поесть, а при лучшем стечении обстоятельств, и переночевать, потому что ноги у меня уже отваливались. Я зашел в чудесный паб на одной из улочек Кенсингтона и протиснулся сквозь толпу к стойке. Один из барменов, крупный мужчина лет сорока с седеющей бородой, лысый, как бильярдный шар, и покрытый ковром татуировок кивнул мне, как бы спрашивая, что мне налить.
– Вам случайно не нужна помощь по хозяйству? Я могу делать все, если разрешите переночевать у Вас в подсобке или где-нибудь…, – прямо и без предыстории выложил я.
Мужчина смерил меня взглядом, потом поставил передо мной шот, наполнил его до краев виски и снова кивнул. Я неуверенно взял рюмку и поднес к губам. Он кивнул в третий раз, и я залпом выпил. По окоченевшему телу сразу разлилось тепло. Я вернул рюмку на стойку и прохрипел:
– Спасибо…
Бармен снова наполнил ее и пододвинул ко мне, и я снова выпил. После третьей рюмки я почувствовал, что начинаю пьянеть, потому что ничего не ел весь день. Видимо, он тоже это заметил, потому что он вышел из-за стойки и кивнул, чтобы я следовал за ним. У меня уже начало складываться впечатление, что он немой.
Когда мы оказались в помещении за залом, где располагалась маленькая кухня, он показал мне на небольшой заваленный всяким нужным хламом стол и придвинутый к нему стул.
– Ну-ка сядь, – велел он.
Я сбросил рюкзак и выпрямился, разминая затекшие плечи. Он ушел на кухню, но через пару минут вернулся с тарелкой традиционной жареной рыбы с картошкой.
– Для начала, – сказал он, – поешь, а потом будешь мыть посуду и полы на кухне.
Я был счастлив до неприличия.
– Спасибо! Огромное спасибо! А… разве не надо согласовать с начальством или…
– А я и есть начальство, – он пожал плечами и протянул мне руку, – Ринго.
– Ринго? Как Ринго Старр?
– Точно. Вообще-то Ричард. Но, сам понимаешь, как все сложилось дальше.
