– Темка!!!
Ее крик теряется в грохоте.
Скала взорвалась: чудовищной силы удар прошел через нее так, словно высокая гора была полой, и выбил верхушку, как пробку из бутылки шампанского. Гигантский конус взлетел к облакам, на мгновение застыл, выбирая, по какому склону скатываться, а затем рухнул вниз, к счастью, с другой стороны скалы. Но это не особенно помогло, потому что через секунду стала рушиться сама «бутылка». По камню побежали глубокие трещины, карниз рассыпался, но за мгновенье до того, как потерять опору, Инга все-таки прыгнула и дотянулась до Артема.
– Отлично!
– Я не удержусь!
– Мы сможем! – Наемник почувствовал, что девушка выскальзывает из захвата. – Инга!
– Ты обещал, что будешь рядом…
– Инга!
Вертолет резко забирает в сторону. Наемник видит глаза любимой. И понимает, что потерял…
Ее.
– Я люблю тебя, – шепчет девушка.
Они больше не держатся за руки. Они больше не вместе. Они…
– Я люблю тебя…
– Инга!
Она удаляется, теряется в каменном дожде. Без крика и слез.
Уходит.
Навсегда.
– Нет! Пожалуйста, нет!
Вертолет закладывает вираж, Артем чувствует, что его подхватывает, уносит прочь от острова, ставшего могилой для любимой, и мечтает об одном: чтобы трос оборвался.
Артем кричит…
И просыпается.
В последние дни он всегда просыпался так – с криком. С очень громким криком раненого зверя.
Артем проснулся с криком, суча ногами по кровати и стуча руками, потом резко сел, тяжело дыша, судорожно сжимая и разжимая кулаки, через несколько секунд замер, прислушиваясь, огляделся и убедился, что ничего не изменилось. Он не проснулся в другой реальности. Не совершил головокружительный полет по временно́й петле. Не отыскал кнопку, позволяющую вернуться к сохраненной версии жизни.
Он не был на том острове.
Он в комнате.
Он один.
Его любовь погибла.
– Инга, – прошептал наемник. – Инга…
Тишина.
Окно закрывала плотная штора, в спальне царила тьма, но она Артему не мешала – наемник прекрасно ориентировался и знал, что где находится. Он медленно встал с кровати, наклонился, поднял с пола сброшенный перед сном халат, накинул на плечи и направился в гостиную. Но, открыв дверь, остановился и прищурился, привыкая к яркому свету.
Ну, не совсем в гостиную…
Спальня выходила в главный зал знаменитого офиса наемников Кортеса – туристическую фирму «Неприятные Ощущения». Здесь по-прежнему стояли четыре стола с компьютерами, кресла для посетителей, кофеварка, и висели на стенах плакаты с туристическими пейзажами… то есть все выглядело в точности как раньше, когда в офисе бурлила жизнь: проходили встречи с заказчиками, в роли которых выступали даже высшие иерархи Тайного Города, совещания, на которых наемники придумывали головокружительные операции, и вечеринки в честь их удачного завершения.
Раньше они старались жить полной жизнью, но какое это имеет значение теперь?
Ведь в зале тихо и пусто.
Компьютеры выключены, кофеварка не заправлена, бар почти опустошен, а на рабочем столе Артема вот уже несколько дней лежит вырванный из блокнота листок с неровными строками:
«Дружище, я больше не могу… Мне нужно… нет, мне необходимо побыть одному. Я знаю, тебе сейчас так же нелегко, как мне, но не могу делить горе даже с тобой… И не могу тебе ничем помочь. Прости, я должен уехать, не ищи меня… Еще раз прости».
Смерть Яны надломила Кортеса. Не сломала, во всяком случае, Артему хотелось верить в то, что железный стержень лидера уцелел, но надломила. Артем помнил застывшую маску, в которую превратилось лицо Кортеса, когда им позвонили. Помнил боль, которая появилась во взгляде, а точнее, поселилась во взгляде, потому что боль больше не ушла. Помнил, как порою Кортес останавливался и принимался оглядываться, словно пытаясь проснуться… Помнил все, поскольку знал, что сам выглядит и ведет себя так же. Помнил, потому что видел в Кортесе себя.
