– Главный сейчас в отпуске, поэтому нас примет его заместитель – Степанида Ивановна.
– Запомнил! – отрапортовал я, и мы по крылечку из выщербленного мрамора вошли в очередное казенное здание.
Да что ж у вас с ремонтом-то так плохо?
– Нам к Степаниде Ивановне, – доложила мама бабушке-вахтеру.
– А, маленький писатель! – сверкнула она очками. – Проходите в 203-й.
Поблагодарили и пошли.
– Может ли человек быть великим на первом этаже? – глубокомысленно заметил я на лестнице.
– Это ты хорошо придумал, – хихикнула мама.
Постучали – можно? – и вошли в кабинет.
Вот тут обстановка уже получше – даже обитый дерматином диван есть! Еще – настоящая пальма в кадке, канцелярские шкафы, печатная машинка на столе секретаря – отдельной площади ей, видимо, не полагается – и женщина со строгим лицом в очках в почему-то показавшейся импортной оправе, в белой блузке и черной юбке. Волосы заплетены в косу, немножко омолаживая эту даму «за сорок».
Кроме этих двоих, в помещении нашлись классная руководительница и симпатичная девочка – моя ровесница, одетая в юбку, гольфики, белую рубаху с длинным рукавом и пионерский галстук. Черные волосы собраны в две косички, рядом на столе лежит красная пилотка. На левом рукаве, над пионерским значком – матерчатая полоска с тремя маленькими пластиковыми красными звездочками. Мне почему-то стало неловко – на мне-то галстука нет!
– Здравствуйте, – поздоровались все со всеми, и нам с мамой предложили присесть.
– Я – Степанида Ивановна, – представилась и. о. начальника. – С Антониной Петровной вы знакомы. Это – Алла Викторовна, мой секретарь, а здесь у нас… – Указала на мою ровесницу: – Солнцева Екатерина, член районного пионерского штаба.
Ути боже, какие мы важные!
– Наталья Николаевна, – представилась мама. – Это Сережа.
– Наш начинающий писатель, – добавила хозяйка кабинета.
– Хорошую ты сказку написал, Андропов! – с улыбкой похвалила меня пионерка.
– Спасибо! – поблагодарил я.
– Так… – Степанида Ивановна залезла в стол и достала оттуда пять тетрадок – именно столько занял первый том. – Это я возвращаю, Аля копию напечатала.
– Спасибо! – поблагодарил я обеих, пока мама убирала драгоценные рукописи в сумочку.
– С этой копией я пойду в гороно, – поделилась планом начальница. – А уже они, если им понравится – а им обязательно понравится, – добавила она с улыбкой, – отправятся дальше, до самого «Детгиза».
– Спасибо вам огромное! – снова поблагодарил я, а мама выставила на стол конфеты – «чаю попить».
Оплату приняли как должное, и в дело вступила моя ровесница:
– Через неделю у нас в ДК мероприятие, посвященное безопасности дорожного движения. Я бы хотела попросить тебя прийти и рассказать про аварию.
Бесплатная известность нам нужна!
– Саму аварию я не помню, – признался я. – Но могу рассказать, как невесело после нее выздоравливать.
– Годится! – одобрила девушка и грустно вздохнула: – Ты и вправду все забыл.
– Мы в одном классе учимся? – предположил я.
– Да! Я – твоя староста, – раскрыла она свою личность.
– Извини, – покаялся я.
– Ничего, ты же просто болеешь, – со светлой улыбкой покачала она головой.
– А расскажи, пожалуйста, Сережа, как ты такую сказку придумал? – перешла к более актуальной теме Степанида Ивановна.
В ответ я толкнул десятиминутную речугу на тему «фашизм», «геноцид», «правящие элиты», «несправедливость капиталистической системы» и так далее. К ее концу глаза у всех присутствующих были размером с пятак.
