Самый темный час - страница 44

И… мне становится легче, а в голове вместо постоянной мрачности появляются и светлые моменты моего прошлого: знакомство с Лорой, наша совместная жизнь, наш скучный, но во всех отношениях приятный быт. Мне этого… безумно не хватает. Но, оказывается, и посреди хаоса, пандемии и смерти можно встретить человека, который не отталкивает гневом и яростью, а, скорее, наоборот, и даже своей маленькой местью может заставить улыбнуться.

Успокоившись, я поворачиваюсь к Еве.

– Ладно, Мартин, ладно. Подкол засчитан.

Комики, чтоб вас.

Я еще раз смотрю в зеркало, усмехаюсь и подхожу к креслу за своими вещами.

– Надеюсь, вы готовы, – говорю я серьезнее. – Нам пора собираться, если хотим успеть на встречу с Фрэнком, – и в хренов госпиталь.

Аарон Роуз проявляет чудеса послушания, но я не уверена, радует это меня или, по традиции, раздражает – как и все, что связано с его личностью.

Он сменяет Нейта и садится на край стола, и я понимаю, что поспешила с решением обработать и его ссадины-порезы. Когда речь идет о друге, это одно, а когда дело касается человека вроде Инспектора, все приобретает довольно сомнительный окрас. Но отступать поздно – как говорится, сказал «а», говори и весь остальной алфавит. Надеюсь, мой не будет состоять исключительно из нецензурного набора букв.

Я беру ватный диск и опять медлю.

Ева, а в своем ли ты уме, что решаешь помочь этому человеку?

Но в нынешней ситуации и с учетом того, что он не только сдержал слово, но и положил голову на плаху своей будущей гильотины, во мне просыпается желание если и не поблагодарить, то хотя бы пойти ему навстречу. Самую малость и не более.

Я встаю совсем близко к Роузу, и моя решимость стремительно летит вниз огромным булыжником.

Зачем я вообще вписалась во все это, да еще и с ним?

Мой взгляд скользит на аптечку, не забывая предательски пробежаться по рукам Инспектора, и за это я буду корить себя вдвойне сильнее, но как-нибудь потом. Отчасти меня раздражают и этот его суровый вид, и широкий корпус. Слава богу, а то я начала переживать, что скоро у меня не останется причин испытывать к нему негативные эмоции (за исключением, разве что, самой главной).

Набравшись решимости, я внимательно осматриваю лицо Роуза, прицениваясь к объему работы, и подношу ватный диск к первой ссадине. Сначала каждое движение дается мне с трудом, словно руки наливаются свинцом, стремительно стынут, и я превращаюсь в одну цельную статую. Но я вовремя вспоминаю, что нам еще, как бы так, надо выжить и несмотря на то, что сделал в прошлом Аарон Роуз, есть люди, которых я обязана спасти. Если это означает объединиться и сотрудничать с «тем самым Инспектором», то… что ж, выбор очевиден.

Однако в прошлом мое тело нередко действовало вразрез с разумом. Вот и сейчас: в какой-то момент я прижимаю ватный диск так, будто хочу доставить еще больше дискомфорта. Наверное, это что-то из числа подсознательного. Роуз ожидаемо шипит, а я буднично интересуюсь:

– Больно?

– Немного.

Жаль, что не «сильно» или не «очень».

– Хорошо, – резюмирую я, не отрываясь от процесса.

Часть меня по-прежнему жаждет отмщения, в то время как другая устала искать причины ненавидеть других людей – даже тех, кто причинил мне самую сильную боль.

Я прохожусь по ссадинам, стараясь не смотреть в глаза Инспектору, имя которого мне было лучше не знать – так он оставался безымянным объектом моей ненависти. Но с каждым разом все усложняется, и я не уверена, смогу ли выбраться из этой истории.