Мое лицо возвращается к прежнему безразличному выражению, и я перехожу со сканером к следующему человеку.
– Не стоило, – негромко говорю я Фрэнку.
– Спасать тебя? Всегда пожалуйста.
– Нет. – Я сверяю данные сканера с интуицией и иду дальше по ряду. – Удар по животу был лишним.
Донован фыркает и недовольно бубнит:
– Хорошо. В следующий раз всем, кто попытается тебя убить, я буду выдавать по коробке печенья.
По моим ощущениям проходит целая вечность, прежде чем мы добираемся до последнего ряда. Мысли об опрометчивом поступке Мартин постепенно вытесняют сотни других лиц и голод: я бы что угодно отдал и за минимальный перекус. В голове крутятся чертовы печенья Фрэнка, однако все это будет после проверки.
И за два ряда до последнего я замечаю слишком нервничающего священника. В хвосте обычно плетутся самые «интересные» экземпляры – и эта проверка не становится исключением.
Когда предпоследний ряд уходит с площади, я киваю Доновану, и мы сразу идем к святому отцу. Интуиция иммуна вовсю кричит, что я прав в своих предположениях, но необходимо во всем убедиться лично.
Священник трясется и потеет, как шлюха на исповеди. Я навожу сканер, но уже знаю результат, который он выдаст. В это же время Фрэнк отвлекается на разговоры военных по общему каналу связи. Я слышу через наушник, что в церкви рядом с площадью замечено подозрительное движение, и Донован отправляет людей на дополнительную проверку.
– Я не хотел, – блеет святой отец, вытирая пот с лица. – Прости меня, Господи. Я думал, их можно спасти. Никто… никто не должен был пострадать.
Сканер подтверждает критичное заражение, но я вижу это и в почерневшей радужке глаз.
Вот ведь…
Секунду спустя меня оглушает криками в наушнике, и я еле сдерживаюсь, чтобы не сорвать его с уха.
– У нас прорыв! В подвале церкви полно зараженных!
Церковь находится через улицу от площади, но даже отсюда слышны выстрелы и крики военных.
Я хватаю священника за руку: счет при критичном заражении идет на минуты – еще немного и святой отец бросится на людей рядом. Я вытягиваю его вперед, отталкиваю за себя – подальше от остальных, – достаю пистолет и стреляю ему в голову.
Военные тем временем оперативно оттесняют жителей от церкви, но те в панике разбегаются в разные стороны, спотыкаясь, падая и перебегая друг через друга в массовой давке.
Черт! Черт возьми, черт!
Донован подключается к пульту управления границей и активирует электромагнитный щит вокруг города, а затем, отборно ругаясь матом, обращается к двум ближайшим военным.
– Любой ценой защитить Инспектора! – кричит он, но я едва разбираю его слова. Зараженные прорываются на площадь, и канонада криков и выстрелов заглушает остальные звуки. – Аарон, к северу отсюда есть старый завод, двигайтесь туда, займите оборонительную позицию. И не лезь в пекло – жди меня. Все понял?
Я киваю. Когда ситуация выходит из-под контроля, Фрэнк полностью забирает на себя командование, и я беспрекословно ему подчиняюсь.
– Тогда чего ждете?! – вопит Фрэнк. – Пошли, пошли!
Мы оставляем его командовать обороной и быстро направляемся к грузовикам. В нашем должен быть припрятан дополнительный военный арсенал – с глоком* против зараженных долго не продержаться.
Крики за спиной сливаются в единый шум с выстрелами; я слышу, как кого-то рвут на части неподалеку от нас, и позволяю себе обернуться, только когда мы добираемся до грузовика.
