– Я с миром! И без оружия!
Глядя на его жест, местный отчего-то заулыбался беззубым ртом. Он воткнул лопату в землю и опёрся грубыми ладонями о черенок.
– Не ори, не глухой. Чего надо?
– Я репортёр из райцентра. Газета «Зори труда».
– И на кой нам ваша газета?
Стоит ли раскрывать карты до приезда следователя? Но других складных версий не приходило в голову.
– Сейчас полиция приедет. Я с ними, просто своим ходом, поэтому пораньше. Тут человек пропал.
Старик усмехнулся:
– Девка, что ль?
– Да, – опешил Олег. – Знаете что-нибудь?
– Не. Просто ради мужика ты бы не поехал.
Дед сипло засмеялся и приподнял деревянную жердь, пропуская визитёра:
– Ну, будь как дома.
«Путник», – напрашивалось в продолжение, но уж очень печально заканчивалась та песня. Что ж, можно будет осмотреться до приезда органов правопорядка. Журналист побрёл по улице, прислушиваясь к редким крикам петухов и лаю собак.
– К воротам не подходи! – крикнул вслед старик, опуская шлагбаум. – Городских собаки не жалуют. Да и люди тоже.
Деревенька несла в себе все стереотипные черты вымирания. Много заросших пустующих домов с провалившимися крышами, мало людей и совсем никаких машин. Ржавый «Москвич» без колёс и остов трактора – не в счёт. Жители ковырялись на огородах или чем-то гремели во дворах за высокими гнилыми заборами. Иногда навстречу двигались какие-то фигуры, но, издали заметив незнакомца, сворачивали в проулки или заходили в дома. Всё это выглядело как в очень банальном «ужастике». Вот сейчас обернёшься, а сзади собралась толпа местных с вилами и лопатами. «Городских не жалуют…»
Парень чуть не подпрыгнул, когда за спиной пронзительно взвыла сирена. Громко выругавшись, он поспешил обратно. У шлагбаума знакомый старик препирался с коренастым краснолицым мужичком в форме. Расслышав в речи полицейского обращение «Макарыч», Олег испытал разочарование и злость. Область, как всегда, скинула местечковые проблемы на плечи района, а тот делегировал их сельскому участковому. Похоже, придётся искать Анютку своими силами…
– Тебе говорят, убирай! А то щас снесу к херам на «бобике»!
– А я вот тебе башку снесу лопатой! – не поддавался старик.
Представитель закона немного сбавил обороты:
– Макарыч! Ты понимаешь, кому ты угрожаешь? Ну не законно так дорогу перекрывать!
– Сажай, чё! – сплюнул дед. – Этой дорогой свои давно не ездят. От чужих защищаемся. Ты, что ли, нас защитишь?
– Я вот пришёл этой дорогой, – неожиданно вмешался Олег. – И зла вам не желаю. Хоть и «чужой».
– Да какой ты чужой… – отмахнулся Макарыч и, хромая, отошёл в сторону.
Краснолицый вскинул деревянную жердь, пересёк самодельную границу и протянул руку журналисту:
– Лейтенант Дроблин. Кринский сельсовет.
– Олег Кроев. «Зори Труда».
– Ну что ж, будем допрашивать. Сержант, твоя – та сторона.
Участковый махнул рукой, из УАЗика вылез тощий усатый парень, вооружённый блокнотом и фотографией Анютки. Такое же фото взял с собой в поездку Олег и недавно показывал пассажирам электрички. Теперь оно лежало в его бумажнике, рядом с фотографией любимой девушки.
– Ну а мы по этой пойдём, – Дроблин хлопнул репортёра по плечу. – Ты за мной держись. Тебе местные всё равно ни хрена не скажут. Да и мне не скажут, скорее всего… Вот с Макарыча и начнём.
***
За допросами и блужданиями по кривым деревенским улочкам день пролетел быстро. У Олега разболелась голова, и ему нестерпимо хотелось пить и есть. Он впервые пожалел, что поехал налегке, прихватив только бумажник и пару мелочей.
