Впрочем, чаще всего они встречались даже в выходные. И тогда весь его день, с утра до ночи, пропитывался счастьем, будто бисквитный корж - кремом.
Если погода была ясной и хорошей, они просто гуляли, бродили по Москве, не закрывая ртов ни на минуту - общались, смеялись, спорили, иногда даже немножко ругались... Если же было холодно или дождливо, они забредали в какое-нибудь заведение общепита, чтобы перекусить и согреться. Летом в столице открылись два новых "МакДональдса" (первый, на Пушкинской площади, стал три года назад настоящей сенсацией - очереди там были гигантские, многочасовые), и они частенько заруливали туда.
Одного он терпеть не мог - когда во время этих прогулок Кетеван приводила его в переговорный пункт и принималась названивать своему Аслану в Махачкалу. Понятно, что из дома она никак не могла это сделать - тётя Нателла бдила. Да и квитанции за междугородные переговоры выдали бы племянницу с головой...
Набрав заветный номер, Кетеван быстро совала трубку Белецкому:
- Пожалуйста, попроси Аслана к телефону!.. Меня они могут узнать, нужен именно мужской голос.
- Кем мне представиться? - с послушной обречённостью спрашивал он.
- Скажи - Фархад, - торопливо подсказывала она.
Эта нехитрая уловка срабатывала. Пока Кетеван самозабвенно ворковала со своим Асланом, Белецкий деликатно выходил из переговорной кабинки, стараясь лишний раз не смотреть на её улыбающееся, разрумянившееся лицо. Счастье Кетеван больно обжигало его... Время от времени его терзала смутная догадка, что девушка банально использует его как прикрытие, чтобы усыпить подозрительность тёти, а на самом-то деле он ей и даром не нужен. Но Белецкий упорно гнал от себя эти мысли. Пусть не как парень, не как молодой человек... но ему хотелось быть рядом хотя бы в качестве друга. Близкого, верного друга.
Однажды, когда Белецкий в очередной раз "мужским голосом" попросил позвать Аслана, ему ответили, что парень в больнице, перенёс операцию по удалению воспалённого аппендикса. Белецкий вежливо поблагодарил и повесил трубку, однако, когда передал эту новость Кетеван, с девушкой неожиданно приключилась истерика.
- Я должна поехать к нему! Немедленно! - взахлёб рыдала она. - Я должна быть рядом, плевать, что все подумают! Я не могу оставаться здесь, когда он в больнице! Мне срочно нужно на вокзал!..
Он пытался успокоить её, как мог - на них и так уже ошарашено косились люди, а она визжала и отбивалась.
- Пусти меня!.. Пусти! Ты ничего не понимаешь... Я его люблю, я умру без него, слышишь?! Если с ним что-нибудь случится, я под машину брошусь или из окна выпрыгну, понял?!
В конце концов, пришлось прибегнуть к крайнему средству, чтобы её успокоить, а именно - влепить пощёчину. Это было трудно, но необходимо сделать. Во всяком случае, эффект шока и неожиданности сработал - Кетеван потрясённо затихла, глядя на Белецкого во все глаза. Он немедленно сгрёб её в охапку, прижал к себе и не отпускал. Оба тяжело и взволнованно дышали.
- Ну всё, всё... тише, Кети, успокойся... - выговорил он негромко, поглаживая её по спине. - С ним всё будет в порядке, поверь. Это всего лишь аппендицит. Пустяковая операция. От этого не умирают...
До неё постепенно доходил смысл его слов. Наконец, она обмякла в его объятиях и заплакала, как ребёнок - облегчённо, освобождённо, светлыми слезами.
А Белецкий в который раз почувствовал жгучую зависть к тому, кого она любит так горячо, так беззаветно... Зависть, граничащую с ненавистью.
