Сандро, не плачь! - страница 26

- Ещё спрашиваешь! В Большом театре и блат - большой... За первые роли и сольные номера все друг другу глотки перегрызть готовы. Ну, впрочем, как и в любом другом коллективе, где работает много женщин, - хмыкнула она. - Всюду змеи, сплетницы и интриганки, которые рады плюнуть в спину при любой возможности. Нас же в кордебалете - почти сто человек. Сто! И каждая мечтает о том, что когда-нибудь станет солисткой, примой... Мужчин меньше, поэтому их и ценят выше, и платят больше. И они все на виду... - и тут же принялась взахлёб, с восторгом, рассказывать о молодом талантливом пареньке Коле Цискаридзе, восходящей звезде Большого театра.

- Цискаридзе... - задумчиво повторил Белецкий. - Грузин, что ли?

- Ага, он из Тбилиси. Очень, очень способный! У него пока несколько сольных партий, но ему наперебой пророчат и главные роли в самом ближайшем будущем. А какой красавец... все девочки у нас пищат от восторга. Да только Коля - кремень, ни с кем служебных романов не завязывает... ну, или очень хорошо это скрывает.

Почему-то Белецкому было приятно слышать о том, что один из лучших молодых танцовщиков Большого - именно грузин. Словно, благодаря Кетеван, он и сам немного сроднился с этим весёлым гостеприимным народом...

- Не жалеешь, что выбрала эту профессию? - спросил как-то Белецкий у Лидочки.

- Иногда... Обидно, когда приходится отказываться от больших праздников, - призналась она. - К примеру, Новый год... Вся страна веселится и отмечает с ёлкой, салатами и мандаринами, а у нас в это время выступления. Но в целом... конечно же, не жалею. Я об этом с детства мечтала! А ты? В смысле, почему решил стать актёром? Хотя с твоей внешностью тебе туда прямая дорога, жалко добру пропадать, - она улыбнулась и провела пальцем по его лицу, очерчивая профиль.

- Да на самом деле, как-то спонтанно получилось, - признался он. - В школе в драмкружке занимался, там все ахали - талант, талант... Каких-либо других талантов я в себе так и не обнаружил, вот и решил попробовать. И неожиданно поступил! Одновременно в школу-студию МХАТ и в Щукинское. Подумал и выбрал Щуку. Всё-таки, это одна из самых сильных театральных школ в мире...

- Ты будешь знаменитым, - заявила она уверенным тоном. - Очень, очень знаменитым. Я это тоже чувствую - на интуитивном уровне. Когда-нибудь приду к тебе за автографом, так и знай! По старой памяти дашь мне его вне очереди?

Он засмеялся, не воспринимая её болтовню всерьёз.

Они встретились много лет спустя, когда он действительно стал знаменитым актёром, а она к тому времени уже завершила свою танцевальную карьеру. Век балерины недолог - тридцать пять, максимум - тридцать восемь лет, и она уже выходит в тираж... Когда возле служебного входа после спектакля Белецкого подстерегла красивая рыжеволосая женщина с букетом и несмело окликнула, он даже не сразу узнал в ней Лидочку. А узнав - очень обрадовался. Она изменилась, а вот осанка, грация и походка остались прежними... Пообщаться им тогда толком так и не удалось - поклонницы, визги, вспышки фотоаппаратов, программки, подсунутые ему для автографов... Только и успели перекинуться парой дежурных фраз. Лидочка, по всей видимости, очень смущалась, осознав, какой большой звездой он стал, и когда Белецкий отвлёкся на очередную фанатку, расписываясь ей в блокнотике, попросту испарилась. Ушла по-английски. Обнаружив её отсутствие, он ужасно расстроился и долго потом жалел, что не успел задержать, не сделал и не сказал чего-то важного и искреннего, тёплого, необходимого... В конце концов, в его сердце и памяти Лидочка занимала особое место. Она навсегда осталась для него первой настоящей женщиной. Учительницей, которая сделала из него - мужчину...