Ну и с плугами правильными помог бы местному народу разобраться, поднял бы урожайность земли в пару раз.
Но прогрессорство оказалось наказуемо в мире Хурума, так что все это пока откладывается на неопределенное время.
После возвращения я пообедал и заодно поужинал, скоро наступит ночь, первая бессонная ночь с полным осознанием моего поражения в новом мире.
Как его не назови – но это реально поражение, ведь придется все бросать и уезжать, пытаясь просто выжить.
– Ну, а кто мог предположить, что даже такое небольшое прогрессорство в землях, не относящихся к Империи, будет сурово и беспощадно наказываться? Это же тайна имперская высокого уровня важности, про нее простой народ вообще даже не подозревает! – успокаиваю я сам себя. – Никто из знакомых не мог меня предупредить о такой опасности.
– Мог бы поменьше обороты производства запустить, это – да! Хватило бы и одной столярки на самом деле!
Придется оставить здесь рудник, но с ним-то ладно, мой горячий источник, который пока так и не раскрутился, не отбил свои вложения, только радует меня самого постоянно, не совсем мое производственное поле с горнами и кузницами, зато полностью принадлежащую мне столярную мастерскую.
Сколько вложено сил и знаний, чтобы все это заработало и что делать дальше?
После стольких-то хлопот, получения норрского дворянского достоинства, крутого такого прогрессорства за неполный местный год – и оказаться снова всего-навсего беглецом. Беглецом, опять спасающим свою жизнь, как в первые дни в новом для меня тогда мире.
Причем очень сильно и активно разыскиваемым могущественной Империей, это опаснейшее положение не сравнить с тем, что когда-то ко мне имели претензии простые бандиты из Кворума и довольно обычный, ничем не примечательный особо норр Вельтерил.
О таких временах и простых проблемах даже вспомнить приятно на самом деле.
Когда я приехал в горы простым воином в отставке, тогда мое положение было надежнее и что самое главное – гораздо спокойнее.
Нервные клетки – они не восстанавливаются, это только я здесь правильно понимаю, про такое положение вещей в этом мире никто еще и не подозревает на самом деле.
Я сходил проверил своего пленника, он закутался в одеяла на соломе и пока молчит, понимая, что я почувствовал его попытку нападения. Зато в его сознании я чувствую сильную ненависть ко мне, не привык один из самых главных функционеров Всеединого Бога к такому обращению. И такому унизительному содержанию в путах в темноте ледяного подвала, который просто вымораживает любую защиту.
Ладно, что молчит, зато разумно мыслит, больше мне пока узнавать нечего.
– Кормить сегодня не буду. Это за ту попытку, – бросил я в темноту и ушел, закрыв подвал.
Там немного потеплело из-за жизнедеятельности узника, голова у него еще нормально работает, так что не помрет за ночь. Нужно все же у него понизить возможность к сопротивлению, а как это сделать другим путем – я не знаю.
Пусть дрожит всю ночь и спасает свое здоровье и саму жизнь от замерзания, все побольше ЭНЕРГИИ потратит, поменьше на противодействие мне останется. Единственно оставшийся мне путь общения с ним самим через боль и непрерывные страдания.
Уже в ночи вернувшиеся гвардейцы доставили мне купца Останила. Со стены предупредили, что три человека отделились от приехавшего воинского отряда, подошли к воротам и там стоят чего-то ждут.
– Все на стены! – скомандовал воинам.
