Эспиа сделала глубокий вдох, закрыла глаза, встрепенулась. Она выглядела так, точно только пробудилась ото сна.
– Там-Лу – самая важная часть. Мы должны разбираться с нашими тревогами, страхами, опасениями. Мы должны очищаться от них, от всего, что искажает наш истинный Там-Лу. Это главное направление медицины Саппалита. Поэтому, если ты чувствуешь проблему, которую не в состоянии решить, то всегда можешь обратиться за помощью, как это делают многие.
– И ты? – спросил я.
Взгляд Эспиа сделался отстраненным.
– И я, – сказала она.
На том мы и закончили.
* * *
Пришло время выдвигаться на ужин, а Гранчи до сих пор не находил себе места. Его опасения подтвердились, и в этом цикле он отправился помогать в уходе за животными.
– Я сильный здоровый мужчина. Я могу поднимать тяжести, могу охотиться, могу участвовать в вылазках и охранять Саппалит. Я могу ловить рыбу и неплохо проявляю себя на кухне. Но почему, почему меня отправляют к скотине? Убирать за ней, мыть! Неужели я не заслужил достойного применения своим навыкам?
Дело в следующем: Гранчи мало того, что вляпался в коровье дерьмо, так еще умудрился поскользнуться на нем и упасть спиной.
После каждой фразы он принюхивался и морщился.
– Чувствуешь? Чувствуешь? Всей воды не хватит, чтобы сбить этот запах.
– Гранчи, я ничего не чувствую. Тем более ты в чистой одежде.
– Ты говоришь так, чтобы мне не было обидно, но я знаю: от меня воняет.
Мне хотелось рассмеяться: когда злился, Гранчи превращался в черно-белого медведя – панду, как его изображали в книгах – неуклюжего, неловкого, а его растрепанные волосы придавали большей нелепости происходящему. В одном он был прав: я сдерживал улыбку, боялся обидеть его.
Но я заметил еще кое-что. Неявное чувство, проявлявшееся в силе Гранчи. Словно он мог потерять контроль над собой.
– Вот увидишь: все будут на нас пялиться и закрывать носы. Потом и ты сознаешься.
– Пошли уже.
Я поднялся с кровати и вышел в коридор.
Всю дорогу до столовой Гранчи продолжал дергаться. Иногда он злорадно вскрикивал «ага!», сразу же хмурясь: люди действительно поворачивались, смотрели на него, но дело было вовсе не в запахе. Просто он вел себя как дурак: строил злобные рожи любому, кто позволял задержать на нем взгляд дольше секунды. Иногда он и вовсе сближался с прохожими и не своим голосом спрашивал «что?»
И лишь когда знакомый Гранчи спросил, какая блоха его укусила, он расслабился. Я пожал плечами, взмахнул рукой да так и не смог ничего сказать. Пускай сам с этим разбирается.
Мы оба чувствовали напряжение, и оба молчали. Жевали салат и смотрели друг на друга исподлобья, как два барана.
– Ладно, ты был прав. Не стоило мне накручивать. Когда попадешь на мой этап, сам все поймешь. Работенка так себе, не из приятных. Хотя, кому-то она нравится. Да, кому-то нравится копошиться в коровьем дерьме. Для них лучше здесь, чем на посту или на вылазке. Кругом все свои, безопасно…
– Тепло, – вставил я.
Гранчи поперхнулся салатом и покраснел. Громко засмеялся, а после весь вечер давил в себе смешки. Люди за соседними столами заметно расслабились. Тогда я понял, каким сильным Там-Лу обладал Гранчи.
– Ты уже нашел подход к Эспиа? – ни с того ни с сего спросил он.
– Подход к Эспиа?
– Ай, да не валяй дурака. Она хоть и строит из себя недотрогу, но видно, в душе она лапочка, – он наклонился над тарелкой с рыбой. – К тому же одинокая.
