– Ооо да… Знаете, даже среди себе подобных, я очень сильно отличаюсь. Мне мало было учиться. Я всегда мечтал исследовать, думать, мыслить… мы все тут ненадолго. Надо успеть хоть как-то поразвлечься. Верно, господин сателлит?
Я лишь промолчал. Совсем не понимаю, к чему он клонит.
– Мы создадим новые связи в теле. Они заменят вам большую часть моторики. Мышцы, под влиянием всей этой субстанции, восстановятся. Восстановится и часть нервных окончаний. Как видите, все, что напрямую связано с сжиганием вашей души всеми этими механизмами в вашем теле, вы можете чувствовать… и управлять.
– Однако…
– Да ладно, вам! Можно подумать, есть другой выход? Или вы примете бразды правления с больничной койки? Я бы не пошел за вами.
– Довольно честно.
– А какой мне смысл врать живому мертвецу? Нет, мы можем оставить вас наедине с этой «Лизой». На долгие годы. Быть может, она поднимет вас на ноги, если ее душа не сгорит в машине раньше. Вот только у принцессы нет этих долгих лет.
– Вы что-то знаете?
– Да, знаю. Я, можно сказать, ближе всех подобрался к сути этой королевской семьи. Считайте меня их сводным братом, или дальним родственником.
– Что с ней?! – я пытаюсь сорваться, но тела у меня нет.
– А какая вам сейчас разница?
– Ты, ублюдок! Я разрежу тебя на мелкие куски! Отвечай!
– Господин сателлит. Даже при учете того, что вы меня запугиваете, я помогу вам. Но я не дам ответов на ваши вопросы. Никаких. Считайте это делом принципа…
– Отвечай! Что с ней?! Где она?!
– … и даже если вы решите меня пытать, я просто освобожусь от оков тела. Ведь между мной и вами есть небольшая разница. А знаете какая?
– Господи, да что с ней?! Где мне ее искать?!
Номен наклонился поближе, чтобы я точно понял ход его мыслей.
– Я – душа в человеческом теле. Я это осознаю и ощущаю. Но вы… вы – тело с человеческой душой. У вас другие цели и ценности. Для меня тело – инструмент. Для вас – душа. Хотите сжечь ее, то я вам помогу. Мне очень интересно будет на это посмотреть…
– Почему…
– Не могу вам ответить. Но, если вы последуете за госпожой, то она вам расскажет. И про душу, и, быть может, про меня… Кстати! Я не говорил? – тон безумца изменился. – Я же вел для нее уроки. Еретик-изгнанник преподавал принцессе. А вы, почему-то, решили не ходить на мои занятия. Фехтование так затянуло? Или вы уже были на инженерных курсах господина Каэра?
– Я точно смогу ее спасти?
– Нет. Не точно, – доктор, подайте скальпель.
– Эй, Номен, он же еще не согласился!
– Ты правда так думаешь? Посмотри в его глаза внимательнее…
Доктор недолго глядел на меня, а после обжог инструмент над лампой и передал его кондуктору.
– Кстати! Шанс выжить будет пятьдесят на пятьдесят. Все зависит от того, запомнило ли ваше тело гнилостную чуму, и сможет ли побороть ее легкую форму, присущую паразиту.
Во мне вдруг проснулась такая злоба. Такая ярость. Я бы горы готов был свернуть, лишь бы вызволить свою принцессу. Вот только я и руки поднять не могу. И даже если я умру, это будет значить, что я боролся до самого конца. Пусть так, пусть этот чертов еретик колдует над моим умирающим телом. Если есть шанс…
– Пока мы не начали… – вдруг опомнился Номен. – Мышь живет с такой штукой несколько часов. Собака пол дня. А вот человека хватает на несколько. Как думаете, сколько вы протянете?
– Ровно столько, чтобы спасти ее.
– Так… на счастливую жизнь после воссоединения вы не рассчитываете?
