Однако служанки на мои слова отреагировали как-то странно. Они по очереди неуверенно посмотрели на меня, то открывая, то закрывая рты.
— Выкладывайте, что вас беспокоит! — потребовала я.
И снова две девушки вытолкнули вперед третью, главную из них.
— Простите, принцесса. — Она покраснела, что было очень заметно на фоне ее белоснежного чепца. — Ходят слухи, что Ваше Высочество – энканта, мы не хотим накликать гнев вашего мужа-дракона.
Получается, девушки боялись, что Сиэль меня ежеминутно контролирует и периодически смотрит моими глазами, слушает моими ушами. Легенда, конечно, замечательная. И как это я сама до такого не додумалась? И почему же дорогой папочка не волновался об этом же?
— Дамы, — поспешила успокоить горничных. — Будьте уверены, что мой драгоценный муж всегда предупреждает меня перед тем, как взять под контроль. Я же, в свою очередь, могу предупреждать вас.
Три пары глаз недоверчиво смотрели на меня. Я бы тоже сразу не поверила, но надо же было как-то выкручиваться.
— Я теперь, когда мы, наконец, все выяснили, принесите мне, пожалуйста, завтрак, — перевела тему я и уселась за стол.
Девушки пролепетали слова благодарности и верности и бросились выполнять мою просьбу. «На кухню все равно схожу», – пообещала мысленно сама себе, мое врожденное любопытство требовало изучить каждый укромный уголок дворца, не то что кухню.
«Молодец, дитя-тезка», — вдруг прозвучал у меня в голове голос Богини. От неожиданности я подпрыгнула на месте.
— Сатияра, свет наших жизней, — прошептала я, обращаясь к божеству, и сразу перешла к делу, пока она не исчезла. — У меня есть просьба к тебе.
«Стоит только прийти, сразу просьбы-желания-требования, фи!» — фыркнула Богиня Сатияра, а я задрожала и потерла виски: было очень необычно слышать посторонние голоса в голове.
— Извини, слишком редко ты доставляешь мне честь и осеняешь своим обществом, — слегка ворчливо сказала вслух я. Вспомнив, что говорю с Богиней, добавила:— О, светлейшая!
Мой маневр не укрылся от божественной тезки, и она его оценила на свой лад: Сатияра весело засмеялась. Ее голос звучал колокольчиком, словно я очутилась в неведомом счастливом краю и слушала трели птиц.
«Я знаю, как тебе помочь, дитя», — прошептала Богиня, вволю отсмеявшись. А потом меня словно обдало воздушным потоком, и голос в голове стих.
«Вот те на! — подумала я. —Может, я просто схожу с ума?» Но нет, осмотревшись, я заметила вокруг себя тончайший слой золотистой сверкающей пыльцы, словно бабочка пролетела и натрусила с крылышек золотой пыли. «Богиня одарила благодатью», – сказала бы моя дорогая матушка.
Она назвала меня Сатиярой именно в честь Богини, прося укрыть от ужасного отца. Именно Сатияра смогла помочь матушке блокировать мои силы своими, вот только моя дорогая родительница была слабее в магии, а потому истратила магический резерв досуха. Как же я по ней скучала, как же я сожалела, что не смогла провести с ней ее последние деньки! И пусть Сиэль и говорил мне, что нашел истлевшую землю на месте дома, куда он великодушно поселил мою славную мамочку, все равно я надеялась, что каким-то чудом она жива, уцелела.
Прошла буквально пара минут с ухода Богини, и пыльца благодати уже почти истлела. Раздался стук в дверь. Дождавшись моего дозволения, вошли горничные, выкатив за собой обильно сервированный провизией серебряный столик на колесиках.
