Он обошел проходы прохладных деревянных грошовок, разглядывая продавщиц. Крутнулся в двери надушенного и воздушно-кондиционированного прибежища «Миллера». Прохладное изобилие, доступное самым обнищавшим. По эскалатору вверх на второй этаж. Холт стоял там, сцепив руки на копчике, словно служитель на похоронах. За его брючный пояс был заткнут рожок для обуви, и он слегка ухмылялся.
Сегодня он не смог.
Спасибо, ответил Саттри.
Спустился на эскалаторе и снова на улицу.
Джейк-Пирамида стоял, сунув руки в мелочь у себя в фартуке, заправлял монеты в кассу. Он выпустил громадный и темно-бурый харчок в сторону стальной плевательницы и шагнул к столу, где из луз вышелушивали шары, а игрок колотил по полу кием. Крикнул через плечо: Только что ушел, на пару со Свалкой. Кажется, жрать. Джим пьяный.
Увидел он их в глубине «Гигиеничного обеда», и Джейбона, и Свалку, и Бочонка, всех втроем, смутные фигуры, размахивающие руками за туманным стеклом. Он вошел.
Джимми-Грек насаживал мясо из своих ахающих котлов для вытапливания сала и вилками накидывал ломти на толстые белые тарелки. Салаты он поправлял большим пальцем, а потеки подливы стирал подолом фартука. Саттри подождал у стойки. Свисавшие с потолка из тисненой жести вентиляторы усердствовали в завихреньях дыма и пара.
Грек ему помаргивал.
Два гамбургера и шоколадный коктейль, сказал Саттри.
Тот кивнул и накарябал заказ в блокнотике, а Саттри прошел в глубину кафе.
Вот старина Саттри.
Иди сюда сядь, Сат.
Двигайся, Бочонок.
Саттри их оглядел. Чего это вы все делаете?
Пытаюсь поправиться, ответил Джейбон.
Как ты себя чувствуешь?
Так, что мне выпить нужно.
Саттри взглянул на Бочонка. Полубезумная ухмылка расползлась по Бочонковой веснушчатой физиономии. Саттри перевел взгляд с одного на другого. Все были пьяны.
Вы, сукины сыны, так и не ложились.
«Быльё», выкрикнул Джейбон.
Джейбон спятил, сказал Бочонок.
Свалкины черные глаза метались с одного на другого.
Грек поставил стакан воды, картонку молока и пустой стакан.
Принеси нам еще «Коки», Джимми, сказал Джейбон.
Тот кивнул, собирая тарелки.
Саттри отпил воды и вылил ее в пустой стакан, открыл молоко и плеснул его в холодный стакан, и отхлебнул. Джейбон возился под своим сиденьем. Когда Грек вернулся, он выпрямился и громко откашлялся. Грек поставил тарелку с двумя гамбургерами и «Коку» со стаканом льда и вновь зашаркал прочь. Саттри раскрыл сэндвичи и посыпал солью и перцем. Мясо было приправлено и разбавлено мукой крупного помола, а сверху на него вывалили черпак капустного салата.
Из-под кабинки Джейбон извлек бутылку и лил теперь виски на лед, держа стакан на коленях и хитро озираясь. Бутылку он высунул из смятого от пота пакета, в котором та лежала, и проверил уровень содержимого, впихнул ее обратно.
Мы теперь вот на этой доброй горючке, Сат. На. Хлебни-ка.
Саттри покачал головой, рот его был набит гамбургером.
Валяй.
Нет, спасибо.
Джейбон безумно смотрел на него. Он чуть подался вперед, словно бы приподнимая одну ногу. Глаза у него в голове гуляли. По столовке разнесся громкий бздох, аж стих приглушенный дневной звяк приборов и стук чашек, ошеломляя едоков, потрясши кафе так, что все смолкло. Свалка тут же поднялся и пересел на табурет у стойки, шало оглядываясь. Грек у своего мармита откачнулся назад, прижав одну руку ко лбу. Бочонок вывалился в проход, задыхаясь, не лицо у него, а маска страданий, а дама из соседней кабинки встала и посмотрела на них с опустошенным лицом, и направилась к кассе.
