Со Светланой было легко. И тепло. Пожалуй, это лето, проведенное ими вместе, в Петербурге, было самым счастливым в жизни Степана Егоровича Кошкина. Да, он был счастлив полностью и безоговорочно.
Если и омрачало что-то его счастье, так это невеселые думы о будущем…
— Получила сегодня письмо от Наденьки, — поделилась с ним Светлана нынче за ужином.
— О, — в самом деле удивился Кошкин, — какие новости у Рейнеров, как дети, не хворают ли? Как Григорий Романович?
— Вероятно, что неплохо, иначе бы Надя мне непременно сообщила. Ты же знаешь сестру: ничего толком не расскажет, только жалуется, что Володя снова им писал и требовал меня урезонить. Чтобы, мол, домой вернулась. Вот Надя и пишет. Говорит, что мой дурной поступок доводит ее до мигреней и может плохо сказаться на карьере Григория Романовича. Да больше преувеличивает, конечно, Надюша всегда была капризной.
Кошкин промолчал, ибо опасения Наденьки о карьере мужа и впрямь были справедливыми. Да и в мигрень Нади он верил, чего уж там. А потому, собравшись, озвучил то, чем были заняты его мысли:
— Нынче на Фонтанке я имел разговор с одной барышней…
— Мне начинать ревновать? — прищурила смеющиеся зеленые глаза Светлана.
— Нет, что ты. Барышню зовут Александра Васильевна Соболева…
— О, — глаза Светланы округлились, она отложила нож и вилку, с интересом внимая Кошкину. — Сестра банкира Дениса Соболева? Разговор касался ужасающей кончины их матери, не так ли? Я читала об этом в газетах, просто кошмар! Писали, что во всем виновен ее собственный садовник, но я ничуть этому не верю. Столько странностей в этом деле. Как славно, что теперь расследованием займешься ты!
— Ничего славного. И не факт, что я вовсе буду просить доверить мне расследование.
Признаться, Кошкин был обескуражен, что и Светлана уверена отчего-то в невиновности этого Ганса. Что за похититель дамских сердец!
— И еще я склоняюсь к тому, что виновен именно садовник, и неувязок в расследовании не вижу — покамест, по крайней мере. Меня заботит другое, Светлана. Расследование убийства матери Дениса Соболева заставит меня так или иначе взаимодействовать с Денисом Соболевым. И не мне тебе рассказывать, кто он таков и какие связи имеет. Думаю, поведи я себя правильно… он мог бы посодействовать твоему разводу. Но прежде я хочу знать, что об этом думаешь ты.
Светлана, уже не глядя на него смеющимся взглядом, и даже не глядя вовсе, склонив голову, неуверенно повела плечом.
— Наверное, ты прав. Только… я не хочу, чтобы это твое «правильное поведение» с Соболевым означало, что ты возьмешься за расследование и станешь делать все, как велит он. Не нужно вгонять себя в новую кабалу — из-за меня. Я и так не могу простить себе твоей ссылки на Урал.
— Отчего ты решила, что из-за тебя? Если я и сделаю это, то лишь ради себя самого: хочу быть женатым на любимой женщине.
Светлана расцвела в нежной улыбке.
— К тому же я пока что ничего никому не обещал. Лишь подумываю съездить на место, где все случилось, да погрузиться в это дело чуть сильнее, чем на уровне сплетен и газетных статей.
О дневниках Розы он, впрочем, упоминать не стал. Хотя в беседе с Соболевым тайны, доверенные Розой бумаге, могли бы сыграть огромную роль.
5. Глава 4. Саша
Саша до сих пор не знала, правильно ли сделала, отдав дневники матери этому Кошкину. Фактически открыв ему все тайны их семьи. О Кошкине хорошо отзывалась Лидия Гавриловна, успевшая стать Саше подругой, — и это, пожалуй, был единственный аргумент.
