Сибирь – предохранительный клапан нашей исторической ходьбы, начиная с самоходов-крестьян, в сибирскую вольницу, – тот пар, какой мог бы в Европе рвануть неурядицы, как писал некогда Д. Мамин-Сибиряк. И беглые всякие, «самоходы» эти – котел государственного механизма. А нынешняя напряженка у нефтяников и газовиков Тюменского Севера! Кровь земли это не уголек. Закрой Сибирь все задвижки на промыслах – страна замрет. Но – продолжим о Бембеле.
Начал он рассказывание своё Барабановой с массового гипноза середины 50-ых годов, когда просвещали пудрили мозги сибирским студентам по поводу «открытия века» – теории относительности Эйнштейна. Некий второкурсник задал тогда московскому лектору вопрос:
– Вы можете объяснить физический смысл этой теории?
И все услышали:
– Теория относительности не имеет смысла, и в этом ее достоинство.
Роберт Бембель комментирует ныне этот ответ аспиранта как блистательный образец демагогии: «Видишь, и о полной никчемности можно говорить, важно надувая щеки». Оттого токмо, что все на свете превратно, коловратно, приблизительно и относительно, как писал А. П. Чехов в одном из писем. В исследовательской биографии Роберта Михайловича просматривается три гигантских шага. Шаг первый: создал технологию, способную различать в земных недрах нефтеносные трубки, – высокоразрешающую объемную сейсмику. Шаг второй: осмыслил, какие механизмы работают в геосолитонных трубках и догадался об их роли в жизни Земли и всех небесных тел. Шаг третий: взялся истолковать «внутренний огонь» Земли, то есть безграничную энергию, бушующую в земном ядре, что потянуло за собой другую проблему – какая космическая материя бесконечно подпитывает «внутренний огонь» и нашей планеты, и всех звезд, и Солнца.
Метод объемной сейсмики по его возможности сопоставим с прорывом Галилея к небесным телам с помощью телескопа.
Во ВНИИГеофизики, где Роберт заведовал сектором, сейсмоинформацию по Горелой площади обрабатывали две группы – Бембеля с его «телескопом» и директора Владимира Монастырева – по другой технологии. Обе группы пришли к прямо противоположным результатам. Где на компьютере у Бембеля рисовались поднятия, вулканы, у Монастырева – впадины. Роберт на графиках доказал, что метод директора – техническая халтура. Далее обстановка известна: «Я – начальник, ты – дурак». Сказал, как сержант, что люминивая ложка, значит люминевая… Уволили Роберта из института молниеносно.
Еще в дни студенческой практики, созерцая тундру Югры с вертолета, Роберт поражался множеству озер – коричневых, голубых, изумрудных. Поразительно, что все озера были круглые, словно по циркулю. В Шаиме в 60-ые молодого Бембеля поддразнивали своей загадкой небольшие линзы, разбросанные по всему пласту. Странно, что эти линзы оказывались самыми продуктивными, и нефть в них не иссякала потом чуть ли не полвека. Это были геосолитонные трубки. Но кто знал тогда такое? Новейший метод сейсморазведки позволил выявить непредвиденное: в 1982 году исследователи увидели вертикальные столбы, уходящие в глубь Земли. Геосолитоны – это мощные выдохи плазменного ядра планеты. Чем отличаются гесолитоны от выдохов нашего организма?
Бембель отвечает:
– Самый главный параметр геосолитона – вихревая структура. Самоорганизация материи, пребывающей сначала в хаосе, идет только через вихрь эфирных частиц, который начинает закручиваться в гигантском плазменном ядре планеты. Сенсация в том, что водород в обнимку с гелием идут от самого ядра Земли. Нефть – это вчерашний газ, из которого через соляные или мерзлотные покрышки в атмосферу прорвалась часть водорода. Это результат мощных геосолитонных вихрей, когда водород превращается в протонный поток, а тот пройдет через атомную решётку любого вещества, как помидор сквозь ячейку волейбольной сетки.
