На этот раз воевать с достойным противником он не планировал, надеясь использовать навыки, приобретенные во взаимоотношениях с Ордой. Обман, лицемерие и подкуп был не меньшей силой, чем меч и копье. Строительство каменных стен в Орлеце мастерами московских бояр взамен деревянных было частью плана великого князя. Новгородцам был хорошо известен своевольный характер двинского воеводы, а потому такой укрепленный пост на Двине стал вызывать у них серьезные опасения. Беспокоились они за будущее своей вотчины. Вот и послали Твердослава приглядывать за тем, что вокруг Орлеца происходит.
Город с полувековой историей стоял в удобном со всех сторон месте. Русло Двины в окружении обрывистых берегов тут делало крутой изгиб, вдобавок заметно сужаясь в своем течении. Пройти здесь без ведома хозяев крепости не представлялось возможным. До ближайших островных Колмогор было не далеко и не близко: тридцать с лишним верст. Обнесенный земляным валом и с детинцем из белого камня, он стал главным форпостом на Двинской земле, куда свозилась чудская дань. Тамошняя церковь была не велика и не располагала местом для проживания и ночлега, а потому обосновался Твердослав по уговору со старшим Петембуровцем при дворе самого двинского воеводы Ивана Никитича. Твердослав в делах ему мирских помогал, а в другое время грамоте двинян обучал и в христианскую веру язычников местных обращал.
Не нарадовался на него двинской воевода. Сведения, что от Твердослава поступали, были лаконичны, но важны. Доволен им был и архиепископ Новгородский. Обдумывал владыка о переводе Твердослава поближе к Святой Софии – в Новгородский детинец. Не последнюю роль в том сыграл и Юрий Дмитриевич, всячески способствовавший возвращению сына домой. И тот вернулся. Только возращение его было не совсем таким, каким виделось старшему Петембуровцу.
В этом году, лишь осень наступила, изрядно похудевший и обессиленный Твердослав вместе с дюжиной жителей Орлеца вернулся в Новгород. То, что он рассказал, когда немного пришел в себя, заставило посадников городских и епископа Иоанна призадуматься. Весть, которую принес Твердослав с Двинской земли, подтвердила появившиеся в городе слухи и не сулила ничего хорошего.
В начале лета московский князь подчинил себе новгородские земли вместе с городами Торжок, Вологдой, Волоком Ламским и другими. И вот теперь из рассказа Твердослава стало известно, что и Заволочье не миновало такой участи. На Орлец бояре московские со свитой и дружиной своей пришли в конце июля и, воспользовавшись предательством двинских бояр, взяли его и другие погосты без войны. Посаженый на двинские земли князь Ростовский вместе с великокняжеским боярином Андреем Замоскворецким показали грамоту от князя Московского Василия Дмитриевича. Пообещали боярам двинским и новгородским большие послабления и многие земли в Заволочье. Воевода двинской Иван Никитич со своими дружками поддержали посланцев княжеских и уговорили двинян пойти против Великого Новгорода.
Тревожно было на душе у степенного посадника Тимофея Юрьевича Добрыни. Опасался он за судьбу не только Двинских, но и Важских земель. Боязно ему стало за своих людей, что там управляли. Помнил он и об Исайе Фотиеве, что с сыном в тех краях сейчас. Знал, что тысяцкий Неревского конца Михаил Прошкич со своей семьей нынче на Вели и Емце дела правит. Не забыл он о них. Поинтересовался посадник у Твердослава, что он знает, иль слышал об их судьбах. На что тот дал обнадеживающий ответ.
