Убытков с того много было. Не раз бояре на вече поднимали вопрос, чтобы русло в том месте спрямить. Но время шло, Русу каждую весну топило, а дело так с места и не двигалось. А все с того, что хозяев в Русе много было. Тут и монастыри солеварни имели, и Василий Дмитриевич, князь московский казенные солеварни имел. А у бояр, что с Новгорода, да с самой Русы, тут не меньше десятка производств было.
Но самые большие промыслы держал посадник Славенского конца Юрий Петембуровец. Добрую половину, а то и больше от всех, что тут были. И с каждым годом свое присутствие тут расширял. Сам он был родом из Новгорода. Потомственный боярин, он единственный из детей, кто остался жив не тронутый бродившими по новгородской земле болезнями и не сложивший голову в многочисленных междоусобных войнах. Унаследовав нажитое за многие десятилетия родовое состояние, Юрий Дмитриевич, достойно вел боярское дело, став одним из самых авторитетных правителей не только своего Славенского конца, но и города.
А вот предок Юрия Дмитриевича Жирослав был родом из Русы. Немного сведений о нем сохранилось до нынешних дней. Родился он в бедной деревенской семье и так же как отец и все его многочисленные братья работал у хозяина на соляном промысле. Парнем Жирослав оказался трудолюбивым и что не маловажно предприимчивым. Как исхитрился деревенский парень из «черных людей» два века назад отрыть свою семейную солеварню, неизвестно. Известно, что с самого детства отличался он от своих сверстником умом и сообразительность. Видать смекнул, что соль скоро станет товаром дорогим, а прибыль от продажи значительной. Вот и нашел возможность добывать соль самостоятельно.
Дело и впрямь приносило хороший доход. Жирослав расширял производство и вскоре сколотил приличное состояние. Слух о нем быстро докатился до Новгородских властей. С их позволенья получил он от князя должность в Новгороде. В делах городских Жирослав значительно преуспел и к концу жизни получил в качестве награды высший служебный чин. Став боярином, получил кроме других привилегий по Духовной грамоте еще и земли хороший надел. Фамилии боярин тогда не имел, и звали его до поры до времени Жирославом, что из Русы. По месту, откуда родом был и где доход свой основной имел.
Вскоре из Неревского конца перебрался он поближе к Торговой площади. Усадьбой обзавелся между Ильина улицей и Славной. Немного времени прошло после его обоснования и немецкие купцы-гости, что торговать хотели с боярами тамошними, рядом с ним факторию образовали, и церковь свою возвели. Пришлось Жирославу даже главный выезд из усадьбы своей изменить и в Витков переулок сделать. Сначала свою территорию сами немцы Петергофом величали. А когда высоким тыном его обнесли, стала она больше на крепость походить, чем на городской двор. После этого территорию, что храм святого Петра окружает, все чаще Бургом стали звать. Народ новгородский за словом в карман никогда не лез. Быстро смекнули люди и связали святого Петра с Бургом, обозвав немецкую усадьбу подворьем Петербургским. Самого же Жирослава за близость к немецкому двору обозвали Петербургским.
По указу княжескому ему, как боярину, фамилию иметь надлежало. И вскоре записал его дьяк в Духовной грамоте как Жирослав Петембуровец. Толи буквы попутал невзначай и править на бересте не стал, толи на слух по своему прозвище Жирослава понимал, но с того времени фамилия у их рода такая и повелась.
