Строгая мать. Не послушать её – равносильно трагедии. Она не станет ругаться, не станет повышать голос и настаивать, объясняя важность её указаний. Но посмотрит та́к, что сразу станет ясно, что ей перечить нельзя. Да и во всех других вопросах она выражает упорство. При всей её строгости, она не забывает совещаться, когда нужно принять совместное решение. А если решение принято, то опять же необходимо его неукоснительно соблюсти. Строгая. Но при всём этом она совершенно не лишена нормальности. Говорит всегда спокойно, голос не повышает, всегда рассудительна. С ней бывает трудно, но я не ощущаю какой-то неловкости. Она хорошая, и я прекрасно ощущаю, что она ко мне относится так, как и полагается матери. С каждым годом наши с ней непростые взаимоотношения упрощаются и делаются более близкими. Мама в этом не призна́ется, но явные факты ей скрыть не удастся.
Я вот как-то надумала постричься. Чуток укоротить волосы, а то длинные трудно обслуживать. Я полагала, что ей будет всё равно, и вообще нет дела до моей внешности, если она даже о своей не волнуется. Но она не позволила. Говорит:
– Волосы – твоё естественное украшение, и его надо беречь. Ты заодно подумай, как на это твой папа отреагирует. Я уже пробовала стричься, и сейчас уверена, что лучше не надо.
Чем больше мы своеобразно общаемся и знакомимся, тем больше новых сторон я о ней узнаю. И часто необычных и странных.
Вот как-то мы после рейса зашли в логистическую диспетчерскую, чтобы сдать бумаги. Мы же втроём ездим, так вот втроём и зашли в офис. Просторное такое помещение, столы, компьютеры, оргтехника, куклоподобные девахи сидят. Бумажки, печати, вся эта канцелярская требуха. Мама тайком так в сторонке, чтоб другие не слышали, аккуратно шепчет бате на ухо:
– Гляди, как смотрит.
Это она про девку, которая в дальнем конце офиса сидела, и типа засматривалась на него. Вот зачем мама так делает??? Та диспетчерша, наверно, не дурочка, если видит, что объект её внимания не один пришёл. Ещё и с дочерью. Не исключено, что просто смотрит, но не засматривается же. Или мама решила, что при таком раскладе можно тут сватовство оформить и наконец-то наградить его суженой? Ей самой такое предложить, она же сразу резко ответит, может даже рукой приложит. Я уже давно не лезу в их взаимоотношения, не пытаюсь их улучшить или испортить. Вот только зачем же она сама их портит?
Или как-то я её спросила:
– Тебе в чём больше нравится ездить – в КамАЗе или в Икарусе?
– Мне больше нравится пули из детей вынимать, – с простотой ответила она.
Вот ничего себе. Она всегда шутит своеобразно, но эти её слова совсем не похожи на шутку. Хорошо хоть вынимать, а не всаживать. То есть, если меня кто-то подстрелит, то она вытащит из меня пули и сделает это с огромным удовольствием. Не потому, что я её дочка родная, не потому, что это нужно ради исполнения врачебной этики и сохранения здоровья пациента, а потому, что ей нравится сам процесс извлечения. Мне сразу вспомнился врач из книжки Ярослава Гашека, который обожал солдатам промывать желудки и клистир ставить. Он, наверно, был одержимый своей манией. В общем, мамаша у меня со своими маньячными странностями.
Наш КамАЗ худо-бедно работает. Имеем заработок, не голодаем. Но заработок весьма скромный. Правда, огромная доля заработка растворяется в самом КамАЗе. Запчасти на него безумно дорогие, а потребность в них постоянная.
