И вот к нам самолично пришёл его ребёнок. Оказался он женского пола.
Обычная девушка, каких полно в городе. Хотя Лира и Катя как-то её подозрительно недоверчиво восприняли. Но видно же, что угроз от неё исходить просто не может. Безобидная, что, кажется, наша Катя её с лёгкостью может до слёз довести, если надо.
Была у Славы жена, то есть мать этой Ангелины. О ней она как-то умолчала. Не знаю, жива ли здорова, но очень похоже, что не всё у неё гладко, если Ангелина так бесцеремонно к нам тянется. Создаётся отчётливое впечатление, будто мы её единственные близкие люди. Что-то похожее наблюдал у Кати, когда она впервые со мной познакомилась, но с ней ситуация была совсем иная.
Она стала поддерживать нас материально. Нам неудобно, а она просит, чтоб мы на оставленные деньги дом ремонтировали. Вроде уместно. Дом же, по сути, её, хоть и с владением некоторые затруднения получились.
Из нового источника дохода удалось отремонтировать забор. Много чего покрасили, придав внешности домика и снаружи и внутри более пристойный вид. И самое главное – сколотил новый сарайчик. Мы ведь, когда приволокли сюда КамАЗ, из прицепа выгрузили медицинское оборудование, которое до сих пор не придумали, куда деть. Выгрузили и сложили в дальний угол за домиком, а чтоб не бросалось в глаза, закрыли всяким ненужным барахлом. Вот в новый сарайчик и упрятали эту аппаратуру. А Ангелине не говорим, что в нём храним. Просто показали, что на её деньги сделали.
Она приезжает и улыбается, когда видит, что домик преображается в лучшую сторону. Покрашено, приколочено, исправлено. И ей приятно, и нам не стыдно.
Ангелина всё время улыбается. Вот такая она улыбчивая. С другим выражением лица я её не видел. Наверно, если она будет грустить или её намеренно расстроить, всё равно улыбку не уберёт с лица. Это немного необычно, что она всегда такая. Но, может, это и хорошо. А то мы кругом в основном видим людей с такими рожами, будто они последний день живут и знают, что это неизбежно.
Она звала нас в гости. И не раз. А мы всё не находим времени. Я как-то предложил съездить. Лира вроде как не против, а Катька упёрлась:
– Не хочу.
– Почему? – спрашиваю.
– Просто не хочу.
Я замечаю, что она как-то недоверчиво к ней относится. Но даже она не в силах объяснить, отчего. Ну, не хочет, не стану настаивать. С ней тоже считаться надо. А только лишь с Лирой ехать не совсем правильно.
Вряд ли Катя в чём-то ей завидует. У неё такое мышление, что она считает, что это ей все должны завидовать. Ведь она находится в самом необычном положении среди всех детей мира, у неё самые лучшие родители, она самая лучшая дочь у родителей. Ну и всё в таком духе. А Ангелина настолько проста, что сама должна стать завистником.
Что ещё мы о ней знаем. Учится в каком-то универе. Живёт в квартире, где и жила со Славой с детства. Одна или с кем-то, не говорит, уклоняется. Нам нет до этого дела.
О нас она знает немного. Гена ей много не болтал. Видимо, знает какие-то границы. Мы были просто подопечными у Славы. А наши происхождение и связи с таинственными секретами ей не известны. Вот она и ездит к нам знакомиться, надеясь так и о Славе узнать. А что мы ей о нём расскажем, если и сами не осведомлены о его жизни. Естественно, мы ей не говорим о иных временах и о лабораторных работах. Некоторую правду мы слегка искажаем, специально с Лирой заранее договорились, что говорить и что нет. И Катю подговорили на эту тему. Если же она задаст вопрос, на который у нас не было предварительной договорённости об ответе, то отвечаем, что не помним или не знаем.
