Попросила она померить мою красную беретку (это, кстати, единственный наличествующий у меня головной убор после регенерации). Она уже только у зеркала была в восторге. Смотрится неотразимо. Меня эта прелесть украшает. А на ней с её гривой и вовсе бесподобно. И ведь с любой одеждой Катя в ней, как та самая мисс. Хоть в летнем костюме, хоть в зимней куртке моя беретка на ней будто завершающий штрих, добавляющий неповторимую изысканность. Иногда берёт её потаскать. Так глядишь, когда вырастет, и куртка моя ей в наследство перейдёт.
А она ведь ребёнок. И помимо нужных вещей, ей ещё требуются всякие безделушки. Плеер ей купили. Магнитолы в кабине ей недостаточно. Мало у кого в её возрасте не было тяги к музыке, так что тут всё объяснимо. А отказывать ей – значит притормозить её развитие. Да и портить с ней отношения, которые и без того очень невнятные, не хочется. Ну она хоть музыку нормальную слушает, а не сопли девчачьи, которые я в изобилии слышала отовсюду, работая на «черкизон». К ним я отношу всякие «Краски», «Руки вверх», «Вирус», «Акула», а у некоторых название исполнителя – просто имя – «Света», «Натали» и им подобные, которые, я считаю, вообще не заслуживают внимания из-за отсутствия фантазии. Катя послушала и их, чтобы быть в курсе их творчества, но в целом эту лабуду отвергает. А предпочтения у неё оказались очень разносортные, как по стилям, так и по эпохам. То есть она с лёгкостью воспринимает и «Арабеску[1]» с Пахмутовой и «Кранберрис» с «Би-2».
Катя даже ухитряется тексты песен по-своему интерпретировать и находить какие-то скрытые смыслы. Считает, что многие старые песни удивительно вписываются в современность, и даже лучше, чем в свои годы. И у Цоя такое нашла, и у «Технологии», и даже у неведомой мне Дебби Гибсон, «электрическая молодость», по её словам, – это типа как раз про что-то сегодняшнее, знакомое и понятное ей, а не про поколение тридцатилетней давности, которое выросло на «Нинтендо».
Она и кинофильмы для наших совместных просмотров выбирает с толком. Не сопливые мелодрамы, а киноленты о жизни, и даже такие, где думать надо над сюжетом, которые большинство и смотреть-то не станет. Все её предпочтения оказались таковы, что наверняка мало кто в её возрасте будет делать такой выбор. Спрашивает иной раз: «А это ты смотрела?» «А вот это?» «А это?». А я, оказывается, вообще много даже очень известных кинофильмов и не видела, и даже не знала о их существовании. В девяностые не до них было. И в кинотеатры не ходила, хотя транспаранты с рекламой новинок висели на каждом шагу. Что с того, что в Икарусе был телевизор, я-то в нём не часто ездила, а что крутил Сергей Иванович для пассажиров – не знаю. Я умеренно пользовалась телевизором лишь в детстве и в годы учёбы. А потом… Оказывается, с тех пор до встречи с Катей я вообще жила без кино и телеящика. Даже не задумываясь. Обалдеть!
В шутку она говорит, что с нами стала деградировать. Дескать, разговаривает чаще простыми не умными словами. Ну да, заметно. Порой бывает, что и подобрать нужные слова не может, чтобы выразить какие-то мысли. Но глупее она не стала, по-прежнему всё такая же умница. Она одна в любом случае умнее нас обоих.
Она помогла мне купить сотовый телефон. Я считаю, что он мне не нужен, но она настояла. Мы почти и не расстаёмся, почти всё время вместе, а Катя заявила, что на всякий случай сотовый должен быть. В общем, купили в магазине аппарат Нокия. Модель, по словам Кати, даже получше, чем у неё самой. Из-за этого я предложила ей поменяться, пусть пользуется новым, а у меня будет её старенький, похуже. Но она говорит, что это неправильно, да и хоть новый хоть старый – они принципиально не отличаются. Можно переговариваться, и это главное. А спустя годы купили ей новый телефон без кнопок. Кнопочный ещё ладно, более-менее воспринимаю, а её новый вообще не понимаю, как работает. Там не только разговаривать можно, но есть и интернет и телевизор и ещё какие-то штуки, в которые я даже вникать не собираюсь.
