- И чем это все закончилось?
- Тем что мы здесь. Мишу ранили. Ножевое.
Парень присвистнул и, нагнувшись, локтями уперся в колени.
- Все будет хорошо с ним. Веришь?
- Я очень на это надеюсь. Очень-очень!
- Любишь его?
На этот вопрос я вскинула голову, заглянув парню в глаза. Зеленые, цвета весенней листвы.
- Девушка, - меня отвлек голос медсестры, - а вы кем приходитесь Михаилу?
- Я его невеста, - я тут же поднялась на ноги, в надежде, что я смогу сейчас увидеть мужчину.
- Вы можете его увидеть, но лишь на минуточку. Он все равно сейчас без сознания.
- С ним все будет хорошо?
- На данный момент состояние стабильное, но все покажет время. Рана глубокая и прошла в нескольких миллиметрах от почки. Доктор сказал, что Михаил в рубашке родился.
Я сделала глубокий вдох, ощущая, как по щеке снова покатилась слеза. В груди горело огнем, и я дико себя винила в случившемся. Только я была в этом виновата, только мое глупое поведение.
Как мне теперь смотреть в глаза его дочери?
- Вы идете? – вырвал из размышлений голос медсестры, и я нервно кивнула, медленно последовав за ней.
- Девушка? – меня окликнул тот самый парень, и я обернулась к нему. – Все будет хорошо.
Кивнула и пошла дальше.
Я не знала, кто был этот человек, но была благодарна за его поддержку.
- Не переживайте вы так, все будет хорошо с вашим женихом, - сообщила девушка и забрала у меня из рук бумажный стаканчик.
Я молча вошла в палату и тяжело сглотнула, увидев бледного Михаила. В очередной раз по щеке скатилась слеза.
Прошла ближе к мужчине и осторожно коснулась его руки. Он спал и даже не подозревал, что я стою здесь, рядом с ним. Я та, из-за кого он, собственно, здесь и находился.
- Прости меня, Миша, - присев около кровати, прошептала еле слышно, и слеза упала прямо на руку Медведева. – Это я дура, во всем виновата.
Душу жгло от боли, а я молилась, чтобы Михаил скорее пришел в себя.
Страшно было за него, и стыдно за себя. Вот на кой черт меня понесло вчера в клуб с Алей? Да еще и в какой-то пафосный! Лучше бы дома осталась, семки щелкать. Наивная дура повелась на какого-то мудака.
А Миша… как он целуется…
Мамочки…
Я пальцами коснулась губ и посмотрела на спящего мужчину. Неужели я начинаю влюбляться? Возможно ли это вообще?
Да, он, красив, харизматичен и вкусно целуется. Большего пока я не могу сказать. Но хватит ли этого для того, чтобы понять, влюблена ли я?
Двери щелкнули, и, обернувшись, заметила заплаканную Алевтину, и мне стало еще больнее.
Я резко поднялась со стула и бросилась к ней в объятия.
- Прости меня, Аля, прости.
Она обняла меня, доверчиво прижавшись, и заплакала еще сильнее. Меня это ранило.
- Крошка, ты даже не представляешь, как мне стыдно. Я знаю, что виновата, ведь это все из-за меня, - Аля напряглась и, отстранившись, посмотрела на меня заплаканными глазами.
- Ты о чем? – вытерла мокрые слезы, а я тяжело вздохнула.
- Вчера… в клубе, помнишь? Это оказался очень опасный человек… он теперь мне покоя не дает.
- И? Ты хочешь сказать… - она бросила быстрый взгляд на отца и снова посмотрела на меня.
- Да, это он Мишу… Кирилл оказался еще и братом моего начальника. И сегодня этот ненормальный заявился в офис.
- А брат, ну этот, который твой начальник, он что? Они заодно? – шепотом уточнила подруга, а я отрицательно покачала головой.
- Кажется, нет. Думаю, Степан Леонидович не в восторге от поведения братца. Кирилл сегодня хотел забрать меня с собой, а мне удалось сбежать.
