Хотелось верить, что рождение ребенка его изменит, но Оля быстро убедилась, что это просто клише из любовных романов и кино. Паша отнесся к рождению Катюшки довольно прохладно, хотя в разговорах с приятелями по телефону и хвастался новым статусом отца.
Потянулись унылые, похожие друг на друга дни отпуска по уходу за ребенком, омраченные недосыпом и безденежьем. Обещала ненадолго приехать мама, и Оля ждала этого: хоть какая-то помощь. И одновременно боялась: она неизменно оказывалась между двух огней, потому что Паша вечно ругался с “тещей”, а Оле приходилось сглаживать углы.
Но главное — отсутствие денег. Оля, за время работы привыкшая к скромному, но все же достатку, каждый раз раздражалась Пашиным подсчетам расходов.
— Паш… А вкладыши для груди ты почему отдельно посчитал? — спросила Оля.
— Не, ну а это-то почему пополам? — возмутился Паша. — Мне, знаешь ли, прокладок не нужно ни для каких мест, — ухмыльнулся он. — Ты ими пользуешься, ты и покупай за свои деньги.
— Но у меня совсем мало…
— Ну это уже не мои проблемы. У меня вот почему-то есть.
Оля всхлипнула и отвернулась, кусая губу. Не хватало еще разреветься.
Обида захлестнула ее буквально с головой. Ну да, он мужчина, ему это не нужно… Но ведь она ему — жена. Пусть и без штампа… Она ему ребенка родила! Не будь ребенка, Оля бы сейчас работала и ничего не просила.
— Оль, ну ты чего, надулась? — Паша подошел, приобнял, заглянул в глаза. — Ты ж сама согласилась, что будем все пополам, а теперь — родила, и все договоренности побоку? Типа думала, сядешь теперь на шею и ножки свесишь?
— Я думала, мы семья, — глотая слезы, заявила Оля.
— Вот те раз! — нахмурился Паша, отстраняясь. — А мы кто? Не семья? Живем вместе, вон дите у нас общее. Чего это мы не семья?
И опять Оля не нашлась, что возразить.
— Я думала, ты поможешь мне… — чуть слышно сказала она.
— Ну, помочь — помогу, конечно, раз ты свой бюджет просчитывать не умеешь.
Оля проглотила колкость. Главное — он все-таки даст денег.
— Ты пойми, я ж не олигарх. — Паша сел за ноутбук, открыл онлайн-кабинет своего банка. — Если ты такая меркантильная, то надо было и искать себе богатенького буратину. И разводить его на шубы-брильянты-маникюры.
И Оля в который раз почувствовала себя виноватой, хотя какая-то ее часть противилась этому. Разве она многого просит? Только самое необходимое. Какие еще шубы с бриллиантами?
Покупка коляски для малышки тоже не вписывалась в их бюджет. Но Оля нашла решение.
— Вот, — Оля открыла объявление на интернет-барахолке и показала Паше, — я договорилась, съезди, пожалуйста.
Коляска стоила четыре с половиной тысячи. Розовая, почти новенькая и почти даром. Хорошего бренда. Расхваленная мамами на форумах.
Оля выложила на стол две с половиной тысячи. Технически должно было быть две тысячи двести пятьдесят, но под расчет не было.
— Дороговато, — хмыкнул муж, приглядываясь к адресу.
— Паш, она очень хорошая. Новая вообще стоит тридцатку!
— Ско-олько? За коляску? — присвистнул Паша. — Разводят вас, баб, как лохушек. Тридцать кусков, офигеть! На несколько-то месяцев… Да за такие деньги…
— Паш, я договорилась, что ты приедешь в течение часа. На нее очередь, я еле упросила нам продать, — перебила Оля.
— Да собираюсь я. Видишь, телефон записываю, — ворчливо отозвался муж и засунул телефон и Олины деньги в нагрудный карман.
Когда за Пашей закрылась дверь, Оля написала продавцу: “Муж уже выехал” и принялась за готовку. Она отварила рис, поставила жариться котлеты, чуть не спалила их, отвлекшись на дочку, но все-таки вовремя успела уменьшить газ.
