– Также я думаю, что вы не выстроили с ней конструктивный диалог, а следовательно цель ее прихода сюда не была достигнута.
– С чего же такие выводы, студентка? – усмехнулся он, а я отчетливо понимала, что ситуация казалась ему забавной.
Я снова глубоко вздохнула и, унимая рвавшееся наружу возмущение, продолжила:
– Девушка не смогла связно рассказать о результате переговоров, что ставит под сомнение реальное наличие оных.
Глаза ректора смеялись, но он хотя бы не ржал открыто, что, безусловно, начисляло ему бонусные очки.
– И вы предлагаете заменить ее собой?
Я кивнула, встала, положила перед ректором листочек – из-за которого и разгорелся весь этот сыр-бор – и начала:
– Итак, сначала, так сказать, преамбула... В нашем новом расписании наблюдаются такие предметы как «Теория боевой магии», «Медитация и самоконтроль», «Основы боевых искусств», «Стихийная магия и ее производные». А теперь, собственно, ну... Амбула... Целесообразность таких предметов вызывает непонимание. Опираясь на КМУЗ, я с уверенностью могу сказать, что данных дисциплин нет в образовательной программе для ведьм. Ну и резюме... Не соизволите ли вы объяснить их наличие в перечне предметов? – очень вежливо сказала я, хотя...
Хотелась рвать и метать, ругаться и кричать, внутри все просто бурлило от негодования, требуя поступить в соответствии с ведьминской природой.
Ректор опять переменил положение, устроив локти на столе, он поднял голову и посмотрел на меня.
– Что ж, пожалуй, объясню. Дело в том, что МАКИС попала под королевский эксперимент, целью которого является полное раскрытие потенциала студентов, поэтому к данному случаю КМУЗ не подходит.
– Однако всем известно, что ведьмы не способны к стихийной магии, – не согласилась я.
– Это лишь предрассудки, студентка, и я вас уверяю, через год вы будете управлять воздушными потоками с той же легкостью, как варите любовное зелье, – снисходительно ответил он.
И вот ведь!
И не попрешь против! Но...
– А не могли бы вы показать официальный документ, в котором указано, что академия стала участницей столь неразумного эксперимента, – попросила я. – А также подписи родителей несовершеннолетних студентов – да и студентов в полностью дееспособном возрасте тоже – на согласие участия в этом эксперименте.
На секунду в его глазах мелькнуло удивление.
Что, съел?
Так-то!
Если и ведьма, то необязательно – дремучая!
– Первый документ я могу показать, – кивнул ректор, скрывая улыбку и переплетая перед собой пальцы. – А второго – просто не существует.
– Почему же? – удивилась я. – Это противоречит положениям Образовательного кодекса!
Снова удивление и улыбка. Он чуть тряхнул головой и ответил:
– В законе, о котором вы говорите, есть поправка, что если приказ идет непосредственно от короля – согласие студентов не требуется.
Я скрипнула зубами.
– Тогда первый документ, пожалуйста.
Он порылся в ящике и достал папку, которую и передал мне.
– Пожалуйста, – с приятной улыбкой, после которой у меня появилось желание сократить количество его зубов.
Эх, где же ты, Метя, когда так нужна?
И вообще, от его вежливого тона хотелось завыть. Я не привыкла к такому общение. В моем понимании последнее должно проходить при участии живых эмоций, не скованных устанавливающими этикет рамками.
Я села на стул и принялась скрупулезно все изучать. Но никаких результатов это не дало. Все так, как говорит ректор. Наконец я закрыла папку, передала ее мужчине и вежливо сказала:
