— Пап, привет.
— Черт, — выдохнул я, растекаясь по водительскому сиденью.
Эльдар служил в различных горячих точках, оставляя мне тревогу за его жизнь и бесконечное ожидание.
— Я в порядке.
— Ранен?
— Пустяки.
— Значит, из госпиталя звонишь.
— От тебя не скроешь.
Будь он человеком, это бы меня скорее обрадовало. Но оборотням в человеческом госпитале не позавидуешь. С сильными ранениями есть риск оборота. Но этому паршивцу каким-то образом везло. И люди спасали ему шкуру из раза в раз, так и не догадываясь о риске, с которым имели дело.
— Что на этот раз?
— Мелочи, говорю же. Ногу прострелили. В нескольких местах.
Я скептически молчал.
— Обе ноги. Одна пуля в заднице. Сидеть больно. Лежу на животе.
— Эль, может, домой?
Он вздохнул.
— Да. Нужно будет раны зализать.
— Буду ждать.
— Я напишу, как выеду. Пока.
Я еще долго сидел, не решаясь заводить двигатель, и смотрел невидящим взглядом вперед. Никогда еще не чувствовал себя таким вымотанным. Я не справлялся.
Недолго думая, я вывернул руль и выехал с парковки медицинского корпуса. Нужно было проветриться, успокоиться, побегать по лесу и повыть на луну. И весь этот ассортимент возможен только в доме за городом. Там меня ждала тишина, прошлое… хороший виски.
И полное одиночество.
***
3. Глава 2
***
Прошла неделя.
Но ничего не поменялось.
Я все так же посещала врачей, принимала лекарства и проводила дни в одиночестве. На вопрос, когда же меня выпустят, никто не отвечал. А в один день вдруг вызвали в какой-то кабинет на нижнем этаже. Когда мне открыли двери, я вдруг почувствовала, как сердце набирает обороты, а губы сами тянутся в улыбке.
Тахир стоял у окна. Поймав мой взгляд, выпрямился… и, будто удивившись моим эмоциям, слабо улыбнулся. Но все это быстро кончилось, и я с трудом осознала, что он уже не смотрит на меня. Будто нам обоим нельзя показывать чего-то, нельзя смотреть друг на друга и вообще быть рядом. Или... нет вообще ничего такого.
За столом сидели двое незнакомых мужчин в официальном прикиде. Один поднялся навстречу, представился, предложил стул… Но я никого не хотела видеть в этой комнате, кроме Тахира. Хотелось заехать ему по морде за то, что ушел. Усталой, кстати, морде. И эта его расстегнутая на верхние пуговицы рубашка, напряженная шея, мрачный взгляд скорее отпугивали, чем притягивали. Но я вдруг почувствовала то, чего не чувствовала давно — желание взять кисти и краски…
— Марина, у нас к вам несколько вопросов. Ваши врачи сказали, что вы стабильно себя чувствуете.
Я с трудом перевела взгляд на мужчину, имя которого не запомнила.
— Какие вопросы?
— Мы не можем найти о вас никакой информации, — склонил он голову на бок и сощурился на меня. — Скажите, ваш паспорт настоящий?
— Мне нужен адвокат? — спокойно посмотрела я на него.
— Я здесь твой адвокат, — подал голос Тахир.
— Ты меня не защищаешь, — подняла я на него взгляд.
— С чего ты решила? — очаровательно оскалился он.
— Это провокационный вопрос, — указала я пальцем на допрашивающего.
— Никого тут не интересует твое прошлое ради того, чтобы причинить тебе вред. Ты — моя избранная. Здесь тебя будут только защищать. Отвечай на вопрос.
Я тяжело сглотнула и перевела взгляд на следака.
— Паспорт ненастоящий, — еле выдавила.
— С какой целью?
— Обстоятельства сложились так, что нужно было скрываться от людей, которые меня преследовали.
— Почему преследовали?
— Некий бизнесмен пообещал хорошие деньги за мои картины. Я художник. И несколько лет деньги были действительно стоящие, и все было нормально. Он продавал мои картины куда-то за границу под мужским псевдонимом. Мне отдавал такой процент, что мне и не снился. Все устраивало.
