– Скоро ты будешь стонать в моих объятиях, – пообещал, отчего ее щеки вспыхнули ярким румянцем.
– Отпустите, – прошептала она уже одними губами.
Ее глаза опасно увлажнились. Ну нет, вот плакать не надо. Я не делаю ничего плохого, лишь забираю то, что уже считаю своим.
Подхватив на руки, я бросил ее на кровать, навалился сверху, прежде чем она вскочила. Привязал ее руки к спинке кровати лоскутами порванной одежды. Мой котенок активно вырывался, чуть ли не рыча. Она даже умудрилась укусить меня в плечо. К тому моменту, как я отстранился, она уже была встрепана от активной борьбы и тяжело дышала. Связанной она определенно нравилась мне еще больше.
Теперь я без препятствий стащил с нее покрывало, наслаждаясь красотой стройного тела. Щеки ее запылали еще ярче. Уши и шея покраснели, когда я начал раздеваться сам. Она стыдливо отводила взгляд, но любопытство выигрывало. Она украдкой поглядывала на меня и снова отворачивалась. Совсем еще молодая, неопытная, невинная. Пусть забудет о женихе. Оставлю ее себе. Раньше у меня не было постоянной любовницы, теперь появится.
Терпение впервые подводило. Спешно сбросив одежду, я навис над ней и поцеловал истерзанные мной же сладкие губы. Жадно пил ее, изучал жаркий рот языком. Мышка терялась под моим напором, металась. Я же не давал ей опомниться, целовал, ласкал, гладил, мял. И мысленно возликовал, ощутив, как она несмело ответила на мои поцелуи, а с уст сорвался первый тихий стон. Моя страстная девочка просто не могла остаться безучастной. Ее дыхание сбилось, губы припухли, взгляд заволокла поволока страсти. Откровенные ласки перемежались поцелуями. Продолжай она вырываться, я бы еще мог остановиться, прекратить, но наблюдая за тем, как разгорается в ней желание, я просто физически не мог оторваться от нее. Такая горячая, нежная, хрупкая и только моя. Ни за что не отпущу.
– Нет… стойте… Так не должно быть… Это не по плану… – проговорила она, тяжело дыша, в попытке опомниться.
– Ты хочешь этого, котенок. Тело говорит за тебя, – в подтверждение припал губами к бархатной коже, срывая новый стон с припухших от поцелуев губ.
На этом выдержка меня оставила. Мы стали едины в один рывок. Перед глазами потемнело, я гулко простонал от наслаждения, настолько острым было удовольствие. Запах крови ударил по обонянию электрическими разрядами, и внутренняя сущность рванула, разъярилась, впитывая в себя моменты первого единения, но не пытаясь перехватить контроль. Девчонка вскрикнула, выгнулась в спине, а потом затихла. Она лежала неподвижно, лишь грудь вздымалась от учащенного дыхания. Сильно зажмурила глаза и сжала губы в тонкую линию.
– Посмотри на меня, – потребовал.
Она отрицательно замотала головой.
– Посмотри на меня! – уже прорычал, и она широко распахнула глаза.
Только тогда я продолжил. Тягуче, медленно, неторопливо, чтобы боль окончательно отступила, скользя взглядом по ее прекрасному лицу с тонкими чертами, чуть приоткрытым пухлым губам, иногда перехватывая взор загоревшихся глаз. Осознание того, что я у нее первый, пьянило не хуже самой крепкой настойки. Эта неспешность ломала, и я не срывался на бешеный ритм лишь потому, что желал смотреть, как страх уходит из ее взгляда, сменяясь желанием и страстью.
Путы были отброшены в сторону. Она больше не вырывалась, а двигалась со мной в едином ритме навстречу общему наслаждению. Тонкие руки обвили мою шею, коготки впились в кожу, а в ушах зазвучали ее стоны и прерывистое дыхание. Реальность терялась, просто исчезала под шквалом ощущений. Было ли когда-нибудь так хорошо? Сомневаюсь. А когда мы оба шагнули за черту, растворяясь в нахлынувшем общем удовольствии, я осознал главное. Она и есть моя единственная. Моя! Я нашел ее!
