– Да.
– Раз. Два. Три.
Они подняли кабана и ели, как донесли до места.
– Ты не знаешь, где Кир? Он был тут, я даже не заметил, как он ушёл.
– Иногда он не хочет, чтобы с ним говорили. Это его время. Он ведь общительный с тобой?
– Да…
– Когда он много разговаривает, он не хочет столько говорить. Ему нужно отдыхать после этого.
– Расскажи какую-нибудь историю. – Святослав пошёл к костру, Иван за ним, взяв несколько палок.
– Я так сразу и не вспомню. Сейчас в моей голове крутится мысль об оружии. – Иван кинул все палки, что были в его руках, в костёр.
– Расскажи про молодость.
– Мне, конечно, шестьдесят, но я ещё молодой. Раньше я любил охоту. Ходили втроём. Я, Уильям и Даниил. Уильям любил загадки ещё с детства. Даниил был активным… Можно и так сказать.
– Агрессивным и хотел почти всё время кого-нибудь побить?
– Да. Однажды мы пошли на охоту. Уильям смотрел под каждый листик и травинку, слишком уж он сильно хотел найти след. Нашёл след кабана, как мы подумали. Но был он слишком вдавленный и большой. Мы подумали, что это был большой кабан, ага. Нашли лося, но он нашёл нас немного раньше. Лось бежит на нас, мы бежим от лося. Даниил останавливается, наводит арбалет на лося и стреляет.
– Арбалет?!
– Да, мы ходили с арбалетами в то время, до недавнего. Он стреляет в лося, а он падает прямо перед Даниилом. – Иван сделал паузу.
– А в чём мораль?
– Это ещё не всё. Однажды мы нашли зайца, опять на охоте. Уильям стреляет в него, но промахивается. Хоть мы и понимали, что за зайцем не угонишься, мы побежали за ним. Через несколько минут беготни слышим рык. Пронзительный. Громкий. Рык. В двух метрах от Даниила стоит медведь. Единственное, что он успевает сделать, – стрельнуть ему в голову, сразу же медведь набросился на него. Мы с Уильямом стрельнули в медведя по одному разу, и я начал резать медведя ножом. Он накинулся на меня, но единственное, что успел сделать…
Император расстегнул несколько пуговиц на рубашке и показал тройной порез, по бокам которого было ещё два, но они уже были поменьше, на шее он носил цепочку с кулоном.
– Даже рёбра не прошёл – Уильям его зарезал, – жутко и страшно сказал Иван Четвёртый, а точнее, грозно.
– А что было с Даниилом?
– Умер. Когда я поковылял к нему после обработки моей раны Уильямом, благо Даниил носил с собой спиртное, то не узнал моего друга… Не хочу его описывать… То, что от него осталось…
– А что было с остатками медведя?
– Взяли мяса немного да шкуры на сапоги зимние. Стоят в ратуше, пылятся.
– И всё?
– А что ещё можно взять с медведя? – Послушав молчание Святослава, Иван сам ответил на свой вопрос: – Вот и я не знаю. Разве что голову как трофей, да и она была поранена.
– Я здесь! – из тёмной весенней ночи вышел Кир и тоже сел к костру. – О чём тут говорите?
– Иван рассказал историю, как Даниила убил медведь. Завтра утром обратно?
– Да. Возможно, меня потеряли, хоть я и сказал, куда иду.
– А кто к тебе приходил? Гонцы?
– В основном… Да даже и они не чаще раза в месяц. Оливия – маленький город. Странно, что император я, а не царь в Шарлотте.
– А сколько в Оливии живёт человек?
– Десять-двадцать тысяч. В Шарлотте сто тысяч. Во всей стране около пятисот тысяч.
– Почему так мало? – удивившись, спросил Святослав.
– Чёрная смерть убила очень много людей. Шарлотту спасло то, что она ввела карантин для своего города. Кипятила воду, жарила и варила мясо… Я же не успел ничего сделать. Горы трупов образовались почти сразу… Умирали почти все. Оливия ещё не оправилась после этого. Нас было восемьдесят с чем-то тысяч…
