– Мам, пап, знакомьтесь – это Кирилл, – Ольга замялась и после паузы добавила, – Александрович.
– Ну здорóво, что ли. Можно просто Кирилл?
– Конечно, можно, – смущённый молодой человек протянул руку для рукопожатия.
– Тогда я – Владислав Николаевич, а это супружница моя – Марина Сергеевна.
– Ой, а это Вам, – Кирилл протянул букет цветов.
– Спасибо.
– Пап, я Кириллу Александровичу рыбалку обещала.
– Ну раз обещала…
– Ой, а что это мы в дверях стоим. Проходите, проходите, – захлопотала Марина Сергеевна.
– Мам, как вкусно пахнет. Я такая голодная.
Во всеобщей суматохе, отец задержался в коридоре. Он увидел Амалию, подпирающую косяк входной двери.
– Здравствуй, Амалия! – поприветствовал он её, когда честнáя компания удалилась на кухню, – я был очень, конечно же, удивлён, когда дочь вчера сказала, что приедет не одна.
– А я-то как была удивлена, когда она пригласила Кирилла к вам в ответ на его приглашение в кино. Не волнуйся, Николаевич, он же её лечащий врач.
– Врач? Так он знает?
– Да, знает, и, уверена, даже больше нас о её болезни.
– Отец, где ты там? Стол накрыт.
За обедом все веселились. Кирилл оказался хорошим рассказчиком, без конца доводил Ольгу до слёз от смеха своими историями из медицинской студенческой жизни. Отец изредка поглядывал на Амалию, которая стояла у окна. Та удовлетворённо качала головой и улыбалась в ответ.
– Всё, больше не могу. Ни есть, ни смеяться, – взмолилась Ольга после очередной истории Кирилла. Ей давно не было так хорошо. Сейчас она была по-настоящему счастлива, как не была, наверное, счастлива даже до болезни. Улыбка мамы, одобрительное хмыкание папы. И Кирилл. Она подперла подбородок рукой и слушала рассуждения мужчин о мармышках, прикормках и ещё о каких-то рыбацких хитростях.
– Хватит уже, отец, извёл гостя своими разговорами о рыбалке, – вмешалась Марина Сергеевна.
– А ты, мать, не лезь, дай мужикам душу отвести.
– Пап, а может махнем на речку с ночëвкой?
– Да что ты, дочка. Вам отдохнуть с дороги надо. Да и отец выпил.
– Так я ж не пила.
– Не, доча, я тебе свою голубку не доверю.
– Дак, мы на моей.
– Ну не знаю. Кирилл, ты как? У меня и опарыши в холодильнике лежат.
– Отец, Оля, да вы что ополоумели? Ночи холодные.
– А ты оставайся, мать. Варенников налепишь. А мы завтра к обеду вернёмся, утреннюю отсидим и вернёмся. ⠀
На том и порешили. Быстро собрались. Мать снабдила всех тёплыми вязаными носками и свитерами. Кириллу подошли отцовские сапоги и старая фуфайка. Ольга не смогла удержаться от смеха, увидев его в таком одеянии. Амалия наблюдала за своей подопечной и не узнавала её. «Влюбилась! Ой, влюбилась». Доехали без приключений. Отец на заднем сидении только покрякивал, дивясь, как его дочь умело водит машину. «Выросла дочка, выросла. И когда успела».
Кирилл посматривал на Ольгу. Как она изменилась за сутки. Прямо светилась вся. И если б он не знал, то ни за чтобы не поверил – ещё три дня назад она билась в панической атаке. Ненавидела всех и вся. «Есть в женщине какая-то загадка. Её загадка – её сила. Сила духа».
«Да силы духа ей теперь не занимать», – думала Амалия, сидя на заднем сидении рядом с Владиславом Николаевичем и поглядывая на парочку впереди.
Вдруг Ольга резко затормозила и, не говоря ни слова, вышла. Присела перед машиной. Амалия на удивлённый взгляд Владислава Николаевича лишь пожала плечами и тоже вышла из машины.
