Внутри разорванного вагона прогремел выстрел, и из него выскочил взъерошенный потрошитель, гадко скалясь, он тащил в руке тяжёлый овальный предмет с одной лишь выпуклой ручкой.
Времени терять было нельзя, человек в балахоне перескочил через разбросанные похожие на кресла, вдутые внутрь овальной формы полушары, перекатился через спину и, блеснув обоюдоострым ножом, коснулся зазевавшегося потрошителя. Тот обиженно взвизгнул и завалился в награбленную груду вещей, непонимающе вытаращив глаза на жёлтый песок.
Мельком песчаник заметил две борозды следов, уходящие от вагоны в пустошь.
«Кто-то спасся», – подумал он и пустился по следу.
Потерянные…
За барханом, вскинув вверх руки, стоял немолодой плотный мужчина, в обтянутом серебристом костюме. У его ног лежала молодая женщина, также в серебристом костюме. Она была без сознания. Наведя на человека арбалет и ехидно улыбаясь, их разглядывал высокий и тощий потрошитель в оборванных штанах и кожаной безрукавке на голое тело с обгоревшими от солнечной активности руками. Он плотоядно облизывал губы, от нескрываемого возбуждения арбалет его трясся.
Тонкий свист пики, и погрузившийся в райскую гавань грез потрошитель, пошатнулся, сделал два неуверенных шага. Черные руки его обхватили торчащее из груди древко с острым наконечником, он присел в коленях и, падая, уткнулся лицом в песок, шумно выдохнув из лёгких последний воздух.
Наступив на тело потрошителя, песчаник выдернул пику. Взглянул на мужчину в серебристом костюме. Тот, присев на колени, гладил темные волосы женщины. Он умоляюще взглянул на своего спасителя и произнес: «Дочь».
Человек в изорванном балахоне, развевающимся обрывками на ветру, на секунду задумался, одернул пику, стряхнув остатки крови и сунул ее в ножны за спину. Оглянулся, быстрым шагом направился в пустошь, подальше от злосчастного места.
Пожилой человек вцепился за его рукав и произнес: «Это все, что у меня есть…»
В его глазах было столько мольбы и боли, что песчаник отвернулся, застыв на мгновение.
Молниеносным движением он очутился у бетонной сваи. Быстро осмотрев ее, достал нож и выковырнул из прогалины небольшого жука бурого цвета. Вернулся к мёртвому потрошителю и посадил насекомое на правое плечо безрукавки, жук недовольно зашевелил длинными усами, ощупывая новую "почву". Затем песчаник подхватил женщину и вместе со стариком они скрылись в лабиринтах пустынных холмов.
***
– Эй, Генри, какого черта ты тут разлегся? Я повсюду ищу тебя… Совокупляешься с песком, поганец? – загоготал над собственной шуткой невысокий, плотный потрошитель с огромной бородой, закрывавшей пол-лица. Он пнул лежащего товарища, но тот не шелохнулся.
– Генри! – снова позвал он чуть тише, и потрепал того за плечо.
– Ай-сс, – тут же вскричал толстяк, резво отдернув ужаленную руку и от жгучей боли прижав ее к животу. Он было ринулся к своим, но споткнулся о раскиданные ноги Генри и упал. Глаза его закатились, а на губах застыла пузырями пена. Кровеносные сосуды быстро распространили нейротоксин насекомого…
***
Ветер жутко завывал в песках, отплясывая безумные хороводы на сопках. Надвигалась песчаная буря. Небо бурлило раскатами и хмурилось. «Это очень хорошо, – рассматривая почерневший небосвод, думал песчанник. – Скорее всего, погони не будет». Он взглянул на своих путников. Женщина все так же была без сознания. Отец положил ее голову себе на колени и нежно гладил. Вероятность, что они выживут втроем в песках, была ровна нулю.
