Везде, где приходилось бывать Разину, он сталкивался с одним и тем же – со злом, несправедливостью, гнетом и насилием, которые богатые и власть имущие чинили по отношению к тем, кто был от них в зависимости и, терпя нужду, голод, лишения, работал на них до седьмого пота. Насмотрелся Степан на народные страдания, наслушался стонов, жалоб и обид запоротых до полусмерти за недоимки, иссеченных до костей на правеже, обманутых и ограбленных воеводами и приказными, незаконно – без очереди и сроку – взятых в заточные люди (в войско), оставшихся из-за господского произвола без кормильца вдов и сирот, больных и калек, заезженных и изувеченных в прошлом непосильной работой.
Часто натыкался Разин на бродяг. Тридцатые-сороковые, а затем пятидесятые-шестидесятые годы – мятежные десятилетия, полные разнообразных проявлений классовой борьбы. Это конкретный исторический фон, который, разумеется, не мог не наложить отпечатка на личность С. Разина, на формирование его взглядов по мере взросления и возмужания. Предания об Иване Болотникове, Хлопке, Илейке Муромце и других бесстрашных заступниках народа, память о которых была еще свежа, молва о Соляном и Медном бунтах в Москве, о восстаниях в десятках городов в середине века должны были произвести на будущего предводителя крестьянской войны столь же сильное впечатление, как рассказы о легендарном Азовском сражении и о дерзком походе казачьего атамана Василия Уса летом 1666 г. в центральные районы страны.
Первоначальная цель похода была – определиться к царю на службу и просить жалованья, т. к. на Дону из-за русско-польской войны возникли перебои с продовольствием, казакам нечем было «похарчиться». Самовольный уход с Дона уже сам по себе насторожил царскую администрацию. Когда же к Усу примкнула группа солдат и драгунов Белгородского полка, а затем, забросив государеву и господскую пашню, в казачий отряд влились многочисленные дворцовые и помещичьи крестьяне, власти не на шутку всполошились. Вороженский воевода В. Уваров, получив из Москвы предписание вернуть Уса на Дон, пытался воздействовать на казаков, но безуспешно – круг под Королежем принял решение продвигаться к Москве.
Вскоре отряд В. Уса наполнился крестьянами земледельческих уездов – Козловского, Скопинского, Дедиловского, Каширского, Московского, Серпуховского. К Туле приближались уже не 500 человек, как в начале похода, а вдвое больше. Правительство приняло спешные меры: против казаков и крестьян к Туле стягивались войска. Чтобы не допустить вооруженного столкновения, Ус во главе небольшой станицы с челобитной на имя государя отправился в Москву.
К концу июля их общая численность превышала 3 тыс. человек. Было принято единодушное решение о возвращении на Дон. Василий Ус привел на Дон не одну тысячу крестьян и холопов из центральных уездов России. Наотрез отказавшись выдать беглых, отстаивая их право стать вольными казаками, донской атаман завершил свой поход. Таким образом Ус попал в царево «непослушание», за что, по сообщению К. Яковлева, стал казаком «без полюды». На деле все ограничилось невыплатой ему и прочим ходившим с ним казакам казенного жалованья за пограничную службу.
В Москву для объяснения и успокоения властей старшина снарядила специальную станицу, в состав которой был включен Фрол Разин-младший брат Степана Тимофеевича, тоже рано выделившийся в казацкой среде доблестью и смекалкой. Миссия этой делегации прошла успешно: в столице инцидент с Усом сочли исчерпанным, получив соответствующие извинения и заверения донцов не допускать впредь подобного. Сравнительно мягкие меры правительства по отношению к Усу и его товарищам объясняются нежеланием Москвы осложнять отношения с Войском Донским – надежным оплотом южных границ России. При конфликтных ситуациях царская администрация была вынуждена воздерживаться от прямого вмешательства в донские дела, ограничиваясь общими порицаниями на манер дипломатических нот.
