Отправлю вон к кикиморе, в болоте что живёт.
– Не виноват, хозяйка, что-то с этой девицей не так.
Порасспроси её, как сделать всё могла.
Возможно, в этом кроется какой-нибудь пустяк.
Но вдруг враждебная тебе ей сила помогла?
На Анжелику ведьма недоверчиво глядит.
Какая сила в этом деле ей могла помочь?
– Благословенье матушки – спокойно та ей говорит.
Что? – вскрикнула колдунья – Ну-ка, убирайся прочь!
Ты отравить меня, злодейка, собиралась.
Ведь нам нельзя вкушать с благословением еду.
Не удержавшись, Анжелика звонко рассмеялась:
– Спасибо. Только как теперь дорогу я найду?
– Вон, верный кот к тропе тебя проводит,
И больше на глаза мои не попадайся.
Кот тропку быстренько в лесу находит:
– Ну, дальше сама выйти постарайся.
Прошла немного, глядь, ей всё уже знакомо.
Куда же ей сейчас направить путь?
Короче тропка в сторону родного дома.
Но после пережитого так трудно повернуть.
Сначала нужно разобраться в том, что было.
Действительно ль отец велел ей ехать к роднику.
Наказ сей помнит слово в слово, не забыла.
Погладив куколку в кармане, зашагала к городку.
Пришла в трактир, а ей хозяин говорит:
– Вчера лишь мачеха все деньги забрала.
Выходит, что без средств оставила, вот что творит.
Она не говорила, чтобы ты отца у нас ждала.
Не обессудь, но я бесплатно не могу тебя пустить.
Ты знаешь, что всегда битком моя таверна.
К старушке отведу тебя, она на время может приютить.
А позже разберёшься, почему с тобою поступили скверно.
Так у старушки Анжелика день за днём живёт.
Без дела скучно, и хозяюшку за шерстью отправляет.
Натеребила шерсть, на прялке старенькой её прядёт.
Но нет станка, и как ей полотно соткать, не знает.
Однажды утром просыпается, и не поверила глазам.
Стоит посреди комнаты станок, откуда взялся?
Лукаво куколка смеётся – Он к тебе явился сам.
А может быть, волшебник добрый постарался?
Со звонким смехом куклу заключив в объятья,
Готова в пляс от радости пуститься.
И как была в ночной сорочке, не накинув даже платья,
Скорей за новенький станок она садится.
До этого у Анжелики знаменито было полотно,
Сейчас же словно паутинка вьётся из-под рук.
Старушка ахает – Кому рубашки из него носить дано?
То нежный узор вьётся, а то искры вспыхивают вдруг.
Проходит месяц. Наконец, окончила работу,
С поклоном бабушке труды свои передаёт:
– Спасибо, милая, за кров, за теплоту, заботу.
Продай его и закупи сырьё – любое подойдёт.
Старушка вышла со своею драгоценной ношей,
И прямо во дворец решительно направилась.
На рынке не дадут за полотно цены хорошей,
А ткань какая! Только бы царю понравилась.
Конечно, стража к самому царю её не пропустила.
Забрали ткань, и понесли царской семье.
Старушка дух перевела, волнение немного отпустило,
И царского решенья ожидать присела на скамье.
Немного времени прошло, дворецкий к ней выходит,
Повёл старушку оробевшую он в царские покои.
Со страхом вслед за ним за залом зал она проходит.
А вот и царь. Доволен он – Впервые вижу полотно такое!
Царевич рядом молодой, внимательно глядит,
И полотно тончайшее в руках его искрится.
Царь замолчал, тогда царевич ей негромко говорит:
– Работа эта по достоинству, конечно, наградится.
Но как же в возрасте таком смогла создать ты это чудо?
Старушка добродушно улыбнулась – Я и прясть то не могу.
И рада бы, да только прыть такая в моём возрасте откуда.
Девица соткала, продать просила – это всё, что я могу.
Царевич встал, и к ней стремительно подходит:
