В свете всех этих фактов, по меньшей мере, смешно звучат постоянно повторяемые упреки в адрес руководителей обороны Ленинграда: ленинградцы – де голодали, а то и умирали от голода, а начальство в Смольном ело досыта, «обжиралось». Упражнения в создании сенсационных «разоблачений» на эту тему доходят порой до полного абсурда. Так, например, утверждают, что Жданов объедался сдобными булочками. Не могло такого быть. У Жданова был диабет, и никаких сдобных булочек он не поедал.
А что касается вопроса о том, как в Смольном питались, следует сказать: вероятно, хорошо питались. Но ведь и, слава богу, как говорится. Если бы руководители обороны города поумирали или хотя бы ослабели от голода, они не сумели бы организовать и возглавить ту огромную работу, которая спасла более двух миллионов жизней (считая воинов Ленинградского фронта), и обеспечить разгром фашистов, пытавшихся уничтожить Ленинград и его жителей.
Феноменальным, поражающим воображение примером организационной работы руководителей города было принятие решения о восстановлении в Ленинграде трамвайного движения. Что решение было принято в январе 1942 года, то есть в самый страшный момент жизни голодного, насквозь промерзшего города, в котором электрического тока недоставало даже на то, чтобы в квартирах ленинградцев засветились лампочки. В момент, когда артиллерийскими обстрелами было разорвано 500 км. Трамвайных проводов и в сотнях мест были перебиты трамвайные рельсы… Был назначен точный срок, когда в городе должно быть восстановлено трамвайное движение, – 15 апреля 1942 года. И тот час же были начаты необходимые работы. Ровно через три месяца, в назначенный день – 15 апреля, по расчищенным ленинградцами ото льда и снега рельсам пяти маршрутов покатились 116 трамвайных вагонов.
Главным, что составляло и определяло феноменом героической обороны Ленинграда, были, конечно же, люди города, ленинградцы. Словосочетание город-фронт очень точно засвидетельствовало тот факт, что фронтовиками, бойцами передовой линии обороны были не только собственно фронтовики, но и все жители города. И дети, и женщины, и юноши, и старики. Враг обрушил на них 5000 мощных фугасных бомб, 100 000 зажигательных, 150 000 снарядов, убивших и искалечивших тысячи людей на улицах и в квартирах, в цехах заводов, в госпиталях, в трамвайных вагонах… Но ничто не сломило двух ленинградцев.
Фашистская авиация сбросила на Публичную библиотеку более 200 зажигательных бомб. Для того чтобы воспламенить здание библиотеки и поджечь (хотя бы только поджечь!) хранившиеся в ней книги, достаточно было дать «сработать» одной, двум, трем «зажигалкам».
Ни одна из 200 упавших на Публичную библиотеку зажигательных бомб не сумела вызвать пожар. Все они были погашены и обезврежены сотрудницами библиотеки и их детьми-подростками, дежурившими на чердаках и на крыше. Более двадцати миллионов книг было спасено их героической работой для русской и мировой культуры…
В Институте растениеводства на Исаакиевской площади хранилась ценнейшая коллекция – тонны зерен пшеницы, ржи и других хлебных злаков, собранных в свое время во многих странах мира великим русским ученым Николаем Ивановичем Вавиловым. Сотрудники института, как и все ленинградцы, тяжко страдали от голода. Многие болели цингой, дистрофией, умирали. Но ни одна горсть зерна, ни одно зерно из коллекции Вавилова не были съедены сотрудниками института, хотя никто, кроме них самих, коллекцию не охранял….
