Иисус шёл, не размахивая руками в такт своим шагам. Они были то сложены за спиной, то одна рука держала или поглаживала другую, то его пальцы были нервно сцеплены на груди. На его лице одно выражение часто сменялось другим: тяжкие раздумья, светлая радость, беспросветная грусть, глубокая скорбь. Иногда он на ходу надолго закрывал глаза. И тогда губы его что-то беззвучно шептали. Время от времени раздавались тихие голоса сопровождавших его людей:
– Недалеко уже до Иерусалима.
– Чем-то он нас встретит.
– Нам что… А вот как они встретят Учителя…
– Не замыслили бы худого.
– Что может быть худого во Храме Божьем.
– Иаков, у тебя не осталось попить?
– Немного есть, но сбережём для Иисуса, хорошо?
– Конечно.
– Что-то я уже устал
– Хорошо, ещё не так жарко.
– А неплохо бы отдохнуть.
– Женщины, наверное, устали.
– Да и Учитель, наверное, устал.
– По нему не видно.
– Ему сейчас не до усталости…
Вдруг раздался голос Иисуса:
– Остановимся отдохнуть в этой придорожной роще. Смотрите, какой прекрасный вид на Елеонскую гору… Земля уже нагрелась, – продолжил он, – можете немного подремать.
– А ты, Учитель?
– Мысли не дают мне покоя! Я похожу в роще, один…
В это время на ту же дорогу, неподалёку от места, где остановились Иисус и его ученики, из придорожного селения спешным шагом вышел Варавва. Был он бос, одет в самый простой хитон из небелёной ткани и перепоясанный поясом, на котором висел его любимый кинжал. Его голову покрывала повязка, стянутая ремешком.
– Где же Иисус… Как я мог потерять их… Горе мне!… – шептал себе Варавва, – Вдруг что-то случилось!… Вдруг он уже в Иерусалиме? Нет, не может быть… Я бы нашёл. …Значит, должен он идти этой дорогой из Иерихона… Господи, помоги мне!
Через несколько минут Варавва нагнал небольшой, неспешно и вразброд движущийся вдоль дороги табун лошадей и ослов. Табун погонял маленький тщедушный человек и двое его малолетних сыновей. На плече у него болтался холщовый мешок.
Поравнявшись, Варавва обратился к человеку:
– Добрый человек! Нет ли у тебя воды? Умираю от жажды!
Человек остановился со словами:
– Мир тебе, путник!
Глядя на него останавливаются и дети. А он полез в свой мешок и достал из него небольшой кувшин:
– Допивай всё, что там осталось. Нам уже недалеко до дома.
Варавва с наслаждением напился и протянул пустой кувшин человеку:
– Господь да возблагодарит тебя!
Человек сунул кувшин в мешок и снова зашагал по дороге, щёлкая кнутом и криками взбадривая табун:
– Хей! Хей! Шевелись!
Внезапно раздались нестройные истошные вопли, и из-за придорожных кустов на дорогу выскочили три разбойника. Размахивая короткими мечами, они побежали в сторону хозяина табуна. Варавва поднял вверх руку и зычно выкрикнул:
– Остановись, Саул! И пусть твои люди уберут мечи!
В это время дети подбежали к отцу и спрятались за его спиной.
Саул с другими разбойниками, не торопясь, вразвалочку подошёл к Варавве. Клинки своих мечей они положили себе на плечи. Саул остановился напротив Вараввы, а двое разбойников обошли его и стали у него за спиной.
– Ты ли это, Варавва!? – Саул ухмыльнулся. – Тебя трудно узнать. Так это твой табун?
– Нет, он принадлежит этому почтенному человеку. Но вы его не тронете, ибо это мой друг!
– Как ты изменился, Варавва! Говорят, ты стал неспособен пролить кровь! Тогда какая цена твоим словам?
Саул сделал едва заметный знак за спину Варавве. Один из стоящих там разбойников взмахнул мечом. В то же мгновение Варавва выхватил кинжал, и пригнувшись, одним мощным широким движением вспорол животы обоим стоявшим за его спиной разбойникам – они с глухими стонами повалились на землю. Варавва быстро обернулся к Саулу, который оторопело стоял всё в тоё же позе, но уже с выражением животного страха на лице.
