– Ни звука! И не шевелись!
Варавва и человек, без единого звука, застыв, как изваяния, наблюдали, как не подозревающие о происходящем Иисус и его ученики проходят мимо них. До них доносились плохо различимые слова и смех.
Наконец Варавва отпустил человека и отошёл от него на пару шагов. Человек обернулся. В его глазах застыли слёзы. Рука человека разжала лук, и он упал на землю. Следом на землю безвольно опустился и сам человек. Он плакал, тихо всхлипывая и не утирая слёз
Через некоторое время он заговорил:
– Зачем… зачем ты не дал мне его убить!
– Почему ты ищешь убить Иисуса?
– В нём причина всех бед моих!
– Я вижу, ты не фарисей, не книжник, не богач, не власть имеющий. Это они мыслят, что Иисус враг им. И даже они ошибаются.
– Я простой крестьянин. Но Иисус погубил всю жизнь мою.
– Не могу поверить. Иисус не может сделать зла.
– Слышал ли ты о случае, когда он, являя чудеса свои, накормил тысячи человек пятью хлебами?
– Люди говорят, что это было.
– В день тот было и другое… В тот чёрный день проповедовал он недалеко от дома и поля моего…. Были у меня и дом, и поле, и виноградник. Были, ибо сегодня их нет… Многие тысячи людей пришли к Иисусу… И вытоптали они поле моё… И нашлись среди них, кто разорил виноградник мой… И нашлись другие среди них, кто переловил всю птицу у дома моего и увёл ослов моих. И я был побит жестоко. И разорён. И не смог отдать долгов моих…. И принужден был я бежать от дома моего. И рассеялось семейство моё… И решил я тогда отомстить Иисусу, ибо он – виновник горя моего. Так замыслил я убийство.
Варавва сел рядом с человеком и спросил:
– Как зовут тебя, добрый человек?
– Илия.
– Не гневайся на меня, Илия. Ибо случилось мне сейчас спасти душу твою, уберечь её от греха, которому нет равного! Не повинен Иисус в горе твоём! Ибо возлюбил он Господа и людей – более, чем самого себя! И явился он нам, чтобы спасти народ Израиля. И нет любимее для него людей бедных и простых душой. Придёт время, и ты уверуешь в Иисуса и в правду его! А виной разоренью твоему не он, а люди, глухие к слову его. В стаде большом найдутся овцы паршивые. Что же говорить о толпе, о многих тысячах людей…. Но во имя Иисуса – помогу тебе, Илия. В седьмой день от сегодняшнего пойди в Капернаум, найди дом купца Асира и войди к нему, и скажи ему только, что ты Илия-лучник, и даст тебе триста динариев, чтобы начал ты жизнь новую. Довольно будет тебе?
Илия встал на колени перед Вараввой и медленно поклонился ему, коснувшись земли лбом и ладонями:
– Да благословит тебя Господь! И семейство твоё! И детей твоих! И всё, что имеешь ты и будешь иметь! Довольно ли будет мне?! Да буду я жить… лучше прежнего! Одно лишь смущает меня – как же мне отблагодарить тебя за такое!
– Не думай об этом. Не ищу я благодарности на земле Израиля. Да и простит ли она меня… Но я должен продолжить путь мой.
Они встали.
– А хорошо ли ты стреляешь, Илия? – спросил Варавва.
– До дня того не держал в руках оружия… Но купив лук на последний статир, многие дни стрелял я и стрелял, дабы не промахнуться в день мести моей. И вот, смотри – видишь деревце за дорогою?
Илия поднял лук и стрелу и, тщательно прицелившись, выстрелил – стрела со свистом и глухим ударом попала в тоненький ствол дикой маслины и расщепила его надвое.
