– Сейчас нет времени осматривать товары! Следом идёт большой караван, охраняемый сотней всадников. А Вооз промахнулся! И раненый охранник может через час доскакать до них. Вооз не получит сегодня доли! Для чего я собирал самых лучших лучников? Вооз, мой гнев на тебе! Те же лучники, кто не промахнулся, получат, как обычно, по три доли. Три доли получит и Ефрем, заарканивший купца.
Один из разбойников заискивающим голосом поинтересовался:
– Опять отпустишь погонщиков, Варавва? Их можно продать – хорошие деньги!
Ответ Вараввы был резок:
– Аарон, ты жаден и глуп! От Иерусалима до Дамаска все караванщики знают, что Варавва не трогает погонщиков! И посмотри – эти даже не обнажили мечи! Что может быть лучше? А ведь они могли пролить твою гнилую кровь, Аарон!
Затем Варавва обратился к купцу:
– Купец, я не знаю тебя – как твоё имя?
– Ахтур из Дамаска…
– Хорошо ли ты известен в Дамаске?
– Меня знают на рынках.
Варавва повернулся в сторону погонщиков:
– Погонщики, к вам моё слово! Оставляю вам ваше оружие, деньги и воду! Возвращайтесь в Дамаск! Скажете семье купца, что его цена – … пятьсот динариев! За выкупом к ним придёт мой человек. И мы сами доставим купца в Дамаск! По обычаю, в Дамаске вы получите хорошую награду от его семьи! Я всё сказал! Уходите! И поживее, пока я не передумал!
Погонщики, негромко переговариваясь, пошли в сторону Дамаска.
А Варавва уже отдавал команды своим людям:
– Снять оружие с охранников! Трупы – в овраг! Купца связать – и поперёк его верблюда! Да не забудьте завязать ему глаза!
Команды атамана были исполнены слаженно и быстро. Наконец, Варавва отдал последний приказ:
– Всё! Уходим к нашим пещерам! Гоните лошадей и верблюдов! Да поживее!
Караван двинулся в сторону от дороги. Последняя лошадь тащила за собой связку кустов тамариска, срубленных в глубине оврага. Их ветви заметали следы, а ветер уничтожал их окончательно.
Это был богатый дом. Впрочем, современный человек не заметил бы этого – в то время в обитатели Галилеи жили непритязательно, и относительное богатство зачастую означало всего лишь меньшее количество заплат на одежде, чуть менее ветхую домашнюю утварь и привычно сытый желудок.
Ночь была тиха и спокойна. Ни люди, ни домашние животные, ни птицы не издавали ни звука. И дом безмятежно спал. В комнате было очень темно. Лишь иногда мягкие сполохи света от затухающих углей очага позволяли разглядеть сам очаг, но не более того. Слегка пахло гарью, теплом и людьми.
На топчане лежали мужчина и женщина. Мужчина мерно похрапывал. Вдруг раздался слабый стук: три удара – два удара, три удара – два удара. Женщина спала более чутко и проснулась первой. Она села и толкнула в бок мужчину. Тот привычным движением выхватил из-под топчана короткий меч и вскочил на ноги.
Женщина тихо сказала:
– Асир, кто-то стучал в ворота…
– Нет хуже ночных гостей…
Характерный стук повторился.
Асир немного успокоился:
– Это стук Вараввы… Женщина, пойди спроси, если ответит «Варавва» – откроешь. Иначе не открывай. А я посмотрю с крыши.
По скрипучей приставной лестнице мужчина поднялся куда-то наверх, а женщина, накинув платье, вышла из комнаты… Через минуту комнату вошёл Варавва:
– Мир дому твоему, Асир! Это я, Варавва. Спускайся.
Асир уже спускался вниз со словами:
– Давно ты не появлялся у меня.
– У тебя новая жена?
– Да. Через четыре месяца родит от меня. Покойная Рахиль была неплодна…. Но как ты разглядел…
