Доренко. Да! Пожил ты, Пётр, себе на радость, нам на зависть! Пока я тут воевал с людскими болячками, ты там с мулатками на Копакабане упражнялся…
Соркин (мечтательно). Нет…
Доренко. Не с мулатками?
Соркин. Да нет же – Копакабана слишком большая и шумная, я больше любил Ипанему, она и к дому была ближе (запел босса-нову «Гаррота де Ипанема»)
Olha que coisa mais linda
Mais cheia de graca
E ela menina
Que vem e que passa
Num doce balanсo
Caminho do mar.
Ah, porque estou tão sozinho
Ah, porque tudo e tão triste
Ah, a beleza que existe
A beleza que não é só minha
Que também passa sozinha…
Все аплодируют. Возгласы «браво», «бис», «круто».
Доренко. Вот и имей дело с таким пациентом!
Соркин. Да… были когда-то и мы…
Доренко (с журналом и карандашом в руках). Коллеги, вы не забыли, что мы разгадываем сканворд? Осталось последнее слово. «От великого до смешного один шаг», кто-нибудь знает автора этой истины?
Медведев. Пишите «Наполеон» – железно!
Маша. Хм-м, надо же.
Аркаева. И я бы никогда не подумала.
Доренко (проверяет и вписывает). Однако, подходит. Всё! В который раз человеческий гений победил! Слава Конобееву!
Соркин. Это кто такой?
Доренко. Так… приятель Ирины Николаевны.
Аркаева. Никак, Евгений Сергеевич, не пойму – вы язвительный или ехидный?
Доренко. Простите, иногда шучу и неудачно.
Входит Шамранин, за ним Полина Андреевна.
Шамранин. Привет ЧестнОй компании! (Аркаевой, кивнув на жену) Вот, Полина говорит,
Вы с ней собираетесь в Троицкий монастырь. Верно?
Аркаева. Да, хочу помолиться за Костика.
Шамранин. Отлично! А каким образом? На какой машине?
Соркин. Что значит, «образом»? Как ты привёз гостей из Москвы, так и в Троицкий отвезёшь – на моей машине. Даю тебе такое задание.
Шамранин. Отлично! Только машина на ремонте.
Соркин. Как на ремонте? Что с ней?
Шамранин. Да ведь вы знаете – кондиционер барахлит. То ли главный клапан, то ли муфта не в порядке. Ну, я и снял его – посмотреть.
Соркин. То ли ты… глухой, то ли меня ни в грош не ставишь! Я же сказал тебе – ничего не трогать, пока Ирина Николаевна гостит! Вдруг куда съездить захочет. Вот и захотела.
Шамранин. Разве можно Ирину Николаевну без кондиционера возить! Я и подумал…
Соркин. Господи, Боже мой! Он подумал! А я сказал – что собачка тявкнула? Ну, ладно… Снял кондиционер… Но без него-то можно ездить на машине, так?
Шамранин (чуть-чуть виновато). Чтоб его снять, там полмотора разобрать надо было… Николай Петрович, за пару дней всё закончу!
Соркин. Ну не вредитель?! А фреоном как заправлять будешь?
Шамранин. Хладагент… Это на сервис надо ехать.
Соркин. Ну и чего ты сэкономил – всё равно на сервис надо! Да ведь и не починишь ты ничего – сколько случаев было.
Шамранин. Были случаи, что и чинил… И вообще, машине восемь лет уже. Давно пора поменять. Говорил вам, говорил… А теперь претензии… Ирина Николаевна, чисто из уважения к Вам получилось! Хотел, как лучше.
Аркаева. Я что-то не пойму – я никуда не еду?
Шамранин. Ирина Николаевна, для Вас же хотел как лучше… А то давайте я Вас на своей?
Аркаева. На ржавой «копейке», в которой возят цемент и грязные мешки?
Соркин. Ирочка, можно вызвать такси из Поняева.
Аркаева. Ха! Проезжала через этот мегаполис. Видела и такси поняевские – эти зачуханные раздолбанные «четвёрки». Нет уж – увольте!
Шамранин. Ирина Николаевна, да что же Вы не войдёте в положение!
Аркаева. Я… я же вижу отношение к себе… Сначала этот навоз под окнами, теперь эта история с машиной! Пётр, вызови, вызови таки! Только я на нём уеду – в Москву!
