* * *
Ее нервозность и плохой сон мешали выздоровлению. Врач предположил, что это последствия сотрясения и посттравматический стресс. Он назначил новую схему лечения, которая дала свои результаты, и вскоре Аня смогла выходить на улицу. Порезы на ступнях еще не зажили, и она не могла совершать долгие прогулки, но девушка стремилась проводить на свежем воздухе как можно больше времени.
Сидя на лавочке в тени большого дерева, Аня наблюдала за другими пациентами во дворе больницы. Катерину выписали день назад, и на ее место положили женщину в тяжелом состоянии. Так как сестер не хватало, для ухода за новой соседкой регулярно приходила ее дочь Марина – тихая девочка-студентка, испуганная за свою мать.
На коленях девушка держала каталог настенных постеров. Утром заезжала взъерошенная Ирина и чуть не плача, сообщила, что произошла неприятная ситуация. Заказанный ранее плакат не приедет. Отпечатать в другом месте они не успевали – по ходу работ на днях его нужно вешать. Пришел черед плана «Б»: купить готовый, пусть другого размера, который доставят за день, и сделать так, чтобы он подошел как родной.
Аня заметила Константина, пересекающего двор. Замечательный образец мужского пола, как охарактеризовала его Ирина. Она была очарована его костюмами и ботинками. А вот Аня прекрасно видела, что на самом деле врача мало заботит внешний вид – состояние его одежды варьировалось между «небрежным» и «запущенным». Так, у рубашек всегда были мятые рукава, потому что Константин закатывал их по локоть, обувь запыленная, а пиджаки и брюки – в складках. Учитывая график и характер занятости лечащего врача в неврологическом отделении, Аня не понимала, почему Константин не отдает предпочтение более удобным вещам? Также она была уверена, что его обаяние и улыбка в сочетании с белым халатом и так прекрасно помогают ему находить общий язык с пациентами и коллегами. Впрочем, даже мятые костюмы были ему к лицу.
Девушка не знала, куда себя деть, когда вдруг поняла, что доктор направляется к ней. Впервые за долгие месяцы она пожалела, что не выглядит на все сто. Сейчас она похожа на пугало: волосы собраны в пучок, одета в пижамные штаны и сиротскую кофту. А завершали наряд разношенные тапки – из-за повязок ноги ни в какую другую обувь не помещались.
– Добрый день, – сказала она и отложила альбом в сторону.
– Привет, – он остановился перед ней. – Тихий час придуман, чтобы вы набирались сил. Не спится?
– Не могу выбрать, – кивнула она в сторону постеров.
– Можно взглянуть?
– Конечно.
– А он тяжелее, чем кажется, – Константин сел рядом и принялся листать каталог. Пока он был занят, Аня украдкой бросила на него взгляд и заметила, что он немного осунулся, а на щеках появилась светлая щетина. Вдруг он поднял глаза от фотографий, и мягкая улыбка тронула его губы, будто поощряя смотреть на него подольше.
– Здесь только Лондон и Нью-Йорк. Для чего они вам?
– Украсить стену за барной стойкой.
Доктор поднял брови и чуть наклонил голову. Аня потянулась к альбому и нашла между страниц визуализацию своей кухни.
– Предполагался этот, но он больше не доступен.
Он внимательно изучал работу Ирины.
– Здорово. Барная стойка в углу, а фотография раздвигает границы и создает эффект, что это вид за окном.
– Да, мы так и планировали, – подхватила Аня. В первом варианте была потрясающая панорама Центрального парка на Манхэттене.
