– Руслан, сейчас. Сейчас, дружище! Вот, возьми деньги, подожди немного. Мне с девушкой побеседовать нужно.
– Ну хорошо, давайте.
– Иди-иди, таксёр! Тебе сказали ждать, значит жди. Холуй.
Я не стал ничего ей говорить. Стоит ли разговаривать с такими алкашками? Сев в машину, я включил «Наше радио». Мысли куда-то ушли, я просто слушал старую знакомую: «Аргентина-Ямайка, пять-ноль» Шифрина. Дверь в кафе распахнулась и оттуда выбежала алкашка, с которой разговаривал мой пассажир. Убежать она не успела. Рука Владимира схватила её за капюшон куртки и, развернув, что было силы, ударила лицом о дверь. Владимир что-то кричал. Ударив её голову ещё раз, он с кулака свалил её на землю. Открыв дверь машины, я вышел.
– Ты чего, Вова? На хрена?
– Русик! Она, сука, мне рожу оцарапала, падла!
Размахнувшись, он ударил лежащую ногой в живот. Та закашляла, застонала.
– Угомонись! Угомониииись! Не бееей меня!
Володя закрыл дверь и вернулся в кафе. Я достал сигарету и прикурил. Не совсем было понятно, как быть дальше. Уехать? Но у меня в машине сумка клиента. Я направился к входу в рюмочную. Дверь открылась, и вышедшая женщина с фингалом под глазом начала поднимать пострадавшую. Поравнявшись с ними, я остановился. Лежавшая была грязная, её подружка вполне справится, помогать не стал. Подождав, пока они отойдут, я зашёл в кафе. Клиент стоял у стола с пластиковым стаканом пива в руке. За столом сидели маргиналы.
– Уезжай, Вова, сейчас менты приедут.
– Да хер с ними! Что они мне?
– Володя! Если не едешь, забери сумку, и я поехал.
– Руслан? Едем, едем. Меня жена дома ждёт…Ты ментов, что ль, вызвала? – Володя повернулся к стоящей за стойкой пожилой полной женщине. Та спокойно кивнула головой. Дверь открылась, и вошли двое полицейских в бронежилетах, касках и с автоматами. Как же они оперативно, когда не нужно. Вот почему мне всегда не везёт? Ну, на кой хрен я пошёл в это кафе? Сидел бы в машине! Теперь точно заберут как свидетеля, и ночь проведу не на работе, а в участке.
* * *
– Так что тут случилось?
Один полицейский встал у входа, перегородив выход, другой вышел на середину помещения.
– Всё нормально, мужики! – Володя, достав какое-то удостоверение, протянул полицейскому. – Эта шмара тут сидела и оцарапала меня. Ну, я ей с руки и накатил, потом с ноги. Охренели совсем шаболды, совсем страх потеряли.
Полицейский, посмотрев ксиву, с уважением взглянув на Владимира, вернул ему «корочки».
– А где она?
– На улице нет?
– Нет.
Полицейский кивнул своему напарнику у дверей, тот вышел. Руслан, Володя и второй полицейский направились на улицу за ним.
– Нет?
– Нет.
– Тогда отменяем вызов.
Полицейский достал рацию и сообщил о ложном вызове.
– Мужики! Хрен ли вы тут по городу ездите? Давайте ко мне на Донбасс! Я вербую тут. Там и деньги реальные, и работа не то, что сейчас у вас.
Володя улыбнулся, дружески похлопав одного из них по плечу, достал сигарету и закурил. Полицейские молчали. Но чувствовалось молчаливое уважение к этому крепкому мужчине, стоящему с пластиковым стаканом пива.
– Вы не ходите по таким заведеньям-то. Эту забегаловку давно снести уже пора.
Когда полицейские уехали, а Володя допил пиво, сели в машину.
– Сильно она меня поцарапала? Дай посмотрю.
Откинув козырёк над лобовым стеклом, он смотрел на небольшую царапину на щеке.
– Вот ведь сука!
Молча завел двигатель. Тронулись.
– Я ведь, Руслан, такую судьбу прожил. Вот в свои пятьдесят лет отсидел уже девятнадцать с половиной.
