– Никаких абортов, ты меня слышишь? Будешь рожать! Уж как-нибудь поднимем малыша и сами без твоего Володи!
Ольга в ответ только кивала головой и украдкой вытирала слезы.
– И за этим папашей не вздумай бегать. Толку все равно не будет, только нервы помотает. Будет и на твоей улице праздник. Все поняла, Олюшка?
А Олюшка словно и не слышала, что ей говорит крестная – для нее наступил, чуть ли не конец света.
Постепенно жизнь более-менее наладилась. Всю беременность Зина оберегала Ольгу, старалась, чтобы она ни в чем не нуждалась. И никогда больше с девчонкой не заводила разговора про ее несостоявшегося мужа.
– Нечего лишний раз нервы трепать девочке, еще столько в ее жизни будет…
Но сама Зинаида время от времени на эту тему размышляла. Часто думала о том, что надо было сразу, в первые, дни привлечь этого Володю к ответственности. Да вот беда – в глаза Зинаида Петровна его никогда не видела. Оленька так и не успела их познакомить…
…Зинаида сидела в своем кабинете, закрывшись руками, и корила себя вслух:
– Как я недоглядела за Олей? … Я! Во всем виновата только я!!! Надо было проконтролировать все самой, тем более у девчонки были такие тяжелые роды…
– Господи, ну, кто бы мог подумать, что такое произойдет? Сегодня, ведь наоборот заступила отличная дежурная смена. Да… причем тут смена. Самой надо было не расслабляться и быть всегда с моей девочкой… – Зина рыдала навзрыд.
– Я еще тут со своим проклятым юбилеем…
Зинаида Петровна корила себя за все и нещадно. Хотя отлучилась она всего-то на двадцать минут, да и то только потому, что неудобно было перед сотрудниками. Люди пришли поздравить ее от всего сердца с юбилеем, принесли огромный букет роз, шампанское. Она не могла это проигнорировать. А когда прибежала назад в реанимационную, Оленьке уже дали донорскую кровь – тянуть было некуда.
Лариса, дежурный врач, успокоила Зинаиду:
– Не переживайте, Зинаида Петровна, теперь все будет хорошо. Выкарабкается Ваша Оленька. Главное – все во время, и ребеночек здоровенький. Идите к себе, отдохните. У Вас очень усталый вид. Как закончим, я Вас оповещу.
– Хорошо, Лариса. Не буду Вам мешать. Сейчас Оленьку поцелую, чтобы не волновалась, и пойду к себе.
Эти последние минуты Зина теперь не забудет никогда. Она подошла к Оленьке и бережно взяла ее за синюшную худую ручку.
– Не волнуйся, солнышко мое, все будет хорошо!
Оленька в ответ слабо улыбнулась и еле-еле зашевелила губами. Зина наклонилась к ней еще ближе.
– Володя… Володя Швагерус… – Зина поняла, что она услышала имя отца ребенка. Сдерживая с трудом слезы, Зинаида Петровна поцеловала в щечку свою бедную девочку и вышла из отделения.
Когда главврач подошла к своему кабинету, услышала настойчивый и, как ей показалось, зловещий телефонный звонок. Ее сердце сжалось в комок, она подняла трубку и медленно села на стул. По спине Зинаиды Петровны пробежал холодок. Ей сообщили, что Оленька умерла через пять минут после ее ухода из реанимационного отделения.
– Боже мой, бедная девочка моя! Как я перед тобой виновата! – эти слова Зинаида Петровна будет повторять вновь и вновь, не находя себе оправдания.
…Галка стояла в кабинете перед столом Зинаиды Петровны и наглым вызывающим взглядом смотрела на нее. Главврач еле себя сдерживала, чтобы на нее не закричать.
– Галина, как такое могло произойти? Почему в карту Ивановой внесены твоей рукой ошибочные данные по группе крови?
