И тогда у меня больше не осталось бы никаких опор.
Но каждый раз, когда у меня хватало смелости прийти в их дом, с моей души сходила какая-то очень тонкая стружка, и я уходила чуть более счастливой, чуть более согретой, чем была до.
И сейчас я иду к ним, не особенно веря в то, что меня пустят в дом. А может, меня даже и не вспомнят, не захотят признать, – ведь я развелась с другом их сына, и наверняка у них сохранились не самые лучшие впечатления обо мне.
Но мне хочется успеть их увидеть. До того, как.
Я стою перед воротами, и не уверена, что хватит сил позвонить в звонок. Слышу, как кто-то копошится за легкой соломенной изгородью, вижу какой-то силуэт в занавешенном окне. Вот бы тетьМама, вот бы тетьМама…
Наконец, звоню.
Дверь открывает рослая, черноволосая женщина с сильной горбинкой на носу. Спрашиваю на ломаном иврите, когда придет Маргарита. Она не отвечает и всматривается мне в лицо. Я не могу считать выражения ее лица, и это пугает. В ее глазах пробегает искорка узнавания, и она спрашивает:
– Полин?
И тогда я сразу ее узнаю. Это Гали, жена сына тетьМамы, того самого, который был лучшим другом моего бывшего мужа.
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
