Пелагея скрестила руки на груди, пытаясь скрыть шок от того, что Артём затронул их совместное прошлое.
– Я никогда там не была. Хотела пойти.
– И пошла бы, но тебе загорелось туда отправиться прямо в ту секунду. Сразу после того, как прошёл дождь, и земля стала мягкой и скользкой. Даже после того, как я сказал тебе, что это плохая идея.
– Мы выжили, не так ли? – уголок её губ изогнулся.
– Благодаря мне.
Он был прав. Условия были небезопасными, но она только что подралась с матерью этим утром и хотела уйти из дома. Артём случайно упомянул колесо обозрения. Вероятно, Пелагее следовало подождать. Прислушаться к звучащим внутри предупреждениям, но она была зла и грустна и не могла ясно мыслить. Хотела уйти как можно дальше от цивилизации – быть с Артёмом и только с ним, потому что он оставался единственным, кто мог заставить её забыть об окружающем мире. Единственным, кто заставил её смеяться, когда она поклялась, что больше никогда не будет этого делать. Он заставил её улыбнуться без причины, просто потому, что она просто посмотрела на него.
Пелагея пожала плечами, вспоминая. Ну и что, что она упряма? В этом не было ничего плохого. К тому же девушка называла это своё качество иначе – решительностью.
– А помнишь, что ты мне сказала? – спросил Артём, заставив ещё больше воспоминаний заполонить разум своей собеседницы.
Она была решительна – может быть, даже слишком – и не услышала его предупреждения о мокром лишайнике на камне, на который собиралась наступить. Как только подошва коснулась камня, он выскользнул из-под неё. Девушка колебалась, пока не потеряла равновесие и не покатилась вниз по склону холма. Ее руки хватались за всё подряд, но она летела слишком быстро и не могла ничего поймать.
Пелагея остановилась только в самом низу и выжила, но страх и адреналин, пробежавшие по телу, были настолько сильны, что даже когда движение прекратилось, девушка не могла двинуться с места. Она услышала голос Артёма сверху, паника пронизывала его слова, но не смогла издать ни звука. Боль пронзила её ногу, и слезы хлынули из глаз. Оказалось, во время падения повредила лодыжку.
Ощупывая ногу, Пелагея была уверена, что она сломана и боялась ей даже пошевелить, поскольку первая же попытка встать принесла такую боль, от которой захотелось расплакаться. Артём, рискуя сломать голову на скользком склоне холма, спустился вниз, словно каскадёр, пока не оказался рядом с девушкой. Она сидела к нему спиной и не видела, какая опасность грозила парню, когда он буквально летел вниз. Одно неверное движение, и кости бы пришлось собирать ему.
Но всё обошлось. Подлетев, Артём бухнулся перед своей спутницей на колени:
– Пелагея! Пелагея! Ты в порядке? Пожалуйста, скажи мне, что ты в порядке?
Она посмотрела на него сквозь слёзы, заставила себя улыбнуться и сказала:
– Прости, я должна был тебя послушать.
– Да, ты должна была, – серьёзно ответил парень. Но потом улыбнулся, обнял девушку и поцеловал в голову. Обнял её, прижал к себе и некоторое время держал так, словно больше никогда не увидит. Если бы он только знал, что это будет их последнее лето, проведённое вместе… Возможно, он бы сделал что-то, только бы не расставаться. Но… что толку теперь горевать о том, чего нельзя изменить?
Тем утром Пелагея сказала матери, что решила остаться в Травнинске. Она подаст документы в местный колледж, потому что не хочет уезжать отсюда в Москву. Ведь в этом случае ей бы пришлось оставить Артёма. Конечно, Анна Максимовна ответила резким отказом, и Пелагея, которой едва исполнилось восемнадцать лет и которая финансово зависела от родителей, чувствовала, что будущее, о котором мечтала, ускользает от неё.
