– Хильда, свет моих очей, ты жива и пришла в себя. Вставай, умница моя и идем работать, у нас комиссия в нескольких часов езды. Я порталы городские из строя вывел, они верхом добираются, упорные, так что будут злы и не терпимы больше обычного. Вставай счастье мое.
Он улыбнулся, хотя нет, скорее оскалился. А потом резко откинул мое одеяло. А под ним я, огромная, толстая, не ухоженная, теперь это я и я в одной нательной рубахе, страшненькой, хлопковой больничной рубахе.
Комиссия значит, как же помню, из воспоминаний Хильды помню. Комиссия объезжала все академии, но нашу этот состав особо не любит. Там был не состоявший мой, Хильдын, женишок, который не получил путевку в кресло начальника из-за моего отказа сочетаться браком. Он устроил дикий скандал и был выброшен за забор академии собственноручно ректором.
А еще в составе была дама, которую выжили из претендентов на постель ректора, его же дети.
Ну и для полного несчастья, там была моя дальняя родственница, почти чистая эльфийка с очень редким магическим даром для чистых эльфов, она была ведьмой. И не простой, она ученица моей матушки, лучшая и любимейшая. Ну и она имела виды на моего ректора и мое место.
А председатель этого серпентария давний друг и соратник моего отца. Почти чистый демон в почтенном возрасте, магистр Герк. И он тесть моего шефа, один из. Он добр, умен, но, как и все демоны очень вспыльчив и в гневе опасен. А с ректором Верджинальдом у них не совсем ровные отношения, точнее совсем не ровные. В целом он уважает моего шефа, но он дико зол на ректора, за то, что последний не сохранил семью и его дочку в семье.
Пауза затянулась.
– Знаете, ректор Верджинальд, если вы не планируете продолжения со мной наедине, под этим самым одеялом, то стоит его мне вернуть. И попросив всех выйти, удалиться самому.
Неучи, бездари и не до маги, в лице будущих целителей, полу мертвыми стать не планировали, а в свете моих последних слов им светила перспектива попрощаться с жизнью окончательно, что их привлекало еще меньше. Поэтому будущие целители, испугано втянув головы в плечи, рванули на выход. Магистр Никас весело хмыкнул. Подал мне одежду, лежавшую на соседней от него кровати, добро, даже как-то любовно, по-отечески, улыбнулся мне и подмигнув тоже ушел. Правда по пути попросил выпить настой на тумбочке и прийти еще пару раз на осмотр.
Ректор стоял молча. Лицо отражало недоумение, даже шок. В руках по-прежнему было мое одеяло. Да, из воспоминаний Хильды я помню: она скромная, замкнутая, молчаливая. Одним словом, забитая. Но так же она исполнительная, надежная и не заменимая в работе. А ее особый талант, доставшийся ей от серены прародительницы, одним касанием усмирять бурю в эмоциях вспыльчивых демонов… Этот талант редкий и скрытный, мало кому хочется брать под уздцы бурю, ведь все эти эмоции сирены пропускают через себя, и поэтому тоже, Хильда, особо ценима ректором. Но я не такая, а может и такая, но не хочу быть такой. Я не о теперь своей не заменимости, а за забитости и молчаливости. У меня появился шанс, шанс на новую жизнь и я намерена им воспользоваться и не повторять своих ошибок, и ошибок Хильды тоже. Я молча встала, скинула больничный халат, я же в белье, в моей прошлой жизни это не так уж и за нормами приличия. Накинула платье, застежки сзади. Я повернулась к ректору лицом.
– Помогите застегнуть, у нас много работы. И прикройте рот – это крайне неприлично.
