Пока я, сжимая руку на руле, тихо бесился от странного бессилия, Лада с кем-то говорила по телефону. Не хотел ведь прислушиваться, а все равно до слуха долетали обрывки брошенных фраз девушки:
– Да? – пауза. – Правда? – вздох, и радостное, – это же просто замечательная новость! Спасибо вам огромное, Петр!
Петр?
Не удержался. Покосился на девушку. Она буквально просияла.
– Да-да, я вас поняла, – кивок и брошенный в мою сторону странный взгляд. – Угу. Хорошо. Утром? Конечно, я, как только синичек в сад отвезу, сразу вам наберу.
Что происходит?
Я уже не просто “поглядывал”, а откровенно пялился на девушку при всяком удобном и не очень случае. Благо, тесный, плотный поток машин перед нами в километровой пробке позволял.
– Переезд? – переспросила Лада, очевидно, у какого-то Петра, надеюсь, не моего водителя. Сам не знаю почему, но эта мысль свербила и раздражала.
– Если вас это не затруднит, я бы не отказалась от помощи, – смущенно потупила взгляд девушка, теребя в руках бедный помпон на шапке. Я с трудом давил в себе желание поймать ее тонкие пальчики и сжать.
Что-то новое, Бурменцев. Что-то очень новое…
– Тогда отлично! И еще раз благодарю за помощь, Петр. Вы нас с детьми очень выручили! – самозабвенно и от души “попрощалась” с собеседником Услада, с улыбкой пряча мобильный в карман своего пуховичка и поворачиваясь ко мне в пол-оборота, радостно заявляя:
– Я нашла нам с Левушкой и Марусей квартиру! Представляете, Роман?
Представляю ли я? Да вот ни черта!
– Что? – переспрашиваю, давя по тормозам, ибо засмотрелся и чуть не пролетел на красный. Дети на заднем сидении охнули от неожиданности, а я тихонько выругался себе под нос, заслужив от Льва:
– А мама говорит, что это плохое слово, дядя Р-рома.
– Очень плохое, – киваю я, – не слушайте меня, дети, – бросая взгляд в зеркало, – а еще лучше – держитесь, на дорогах скользко.
Мелочь дружно кивает, а Лада начинает тараторить:
– Ну, то есть не я нашла, а ваш водитель Петр помог. Вообще он мужчина замечательный, побольше бы таких! Я ему только вкратце поведала о наших с детьми “приключениях”, а он запомнил, представляете?
Представлю, но молчу. Живет трио у меня, а узнает об их “приключениях” раньше меня мой водитель. Шикарно, Ромыч!
Услада, видимо, восприняв мое молчание, как сигнал к продолжению, чуть ли не в ладоши хлопая от радости, говорит:
– Оказывается, у его старшего сына осталась квартира после развода с женой. И как раз пару дней назад квартиросъемщики съехали. И он готов сдать нам ее с детьми почти что даром! Разве это не чудесно? – одарила меня ослепительной улыбкой девушка, ресницами своими хлопая, смотря так, как будто выиграла в лотерею.
Вот только я радость ее разделить оказался неожиданно не готов. Любой другой нормальный человек ликовал бы по поводу избавления от неожиданно свалившихся на голову проблем, вот только не я. Может, потому что “проблемой” это трио для меня не казалось, а может, потому что мне пора к психологу. Ибо сам себе я объяснить эту не логичную тягу к Синичкиным не могу.
Видать, выражение лица у меня было сильно о многом говорящее, потому что улыбка на лице девушки померкла. А потом и вовсе сошла на нет, и Лада осторожно поинтересовалась:
– Вы не рады?
Совершенно точно нет!
– Ты, – поправляю я ее снова и довольно резко. Тут же сам на себя злясь и добавляя уже значительно мягче:
– Мы перешли на ты, если помнишь.
