Она на секунду задумалась, и произнесла с лёгкой грустинкой:
– Миша работает… Запишите номер телефона, – она назвала цифры. – Почтовое отделение №5, Отдел доставки… Будут вопросы – все туда задавайте.
Елена кивнула, взяла с полки тетрадь и ручку. Сотрудница продиктовала вновь под запись фразу для получения необходимой информации. Попрощались. Женщина, постукивая каблучками по лестнице, ушла. Красивая, подумала Елена снова, закрывая дверь за ней.
Вечером три дня спустя снова пришла Таня с тортом.
– Твой любимый «Тирамису», – сказала она Елене.
– А я для тебя сливки нашла к кофе, 10-ти процентные, как ты любишь, – ответила Елена с улыбкой.
Они долго говорили про дела, старались ничего не упустить важного. Таня рано утром улетала обратно в Москву, там её ждала семья и служба. Сёстры обнялись на прощанье в коридоре.
– Я к вам в следующий раз смогу только через год прилететь, – сказала Таня с грустью в голосе. – Летом также. Этой осенью отпуск будет, в Москве останусь. Запланировали санаторий, лечение пройти, обследование.
Елена кивнула.
– Если вдруг чего, конечно…– голос Тани прерывался от волнения. – Надо будет моё присутствие… Звони, я приеду, меня начальство отпустит дня на три… Если срочное, что-то случится…
– Я поняла, – кивнула Елена снова. – Попрощаться, документы…
– Ты же знаешь, – сказала Таня. – Здесь от меня мало что зависит. Что могла, сделала.
Её глаза стали мокрыми.
– Ты нам так помогла! Очень! Ведь я бы повезла её в банк за этой карточкой! – сказала Елена с чувством. – Продлять им её надо каждые пять лет и личное присутствие! Правила эти.… Хоть на каталке, а приезжай!.. Говорила сотрудница банка ей оформить нотариальную доверенность. Она же наотрез отказывалась, упиралась, как дитё малое, а без документов – только личное присутствие получателя в банке.
– Да всё думает, что её обмануть кто-то хочет, квартиру отнять, – ответила Таня. – Это у неё с 90-ых ещё, страх остался. Когда под видом соцзащиты разные мошенники ходили, пенсионеров убивали. На улице прямо возле Почты деньги отбирали, грабили… Я в Москве свою квартиру буду получать от ведомства. Мне эта муходрянь ваша, с тараканами и алкашами…
Сестра брезгливо махнула рукой вокруг, показала взглядом на окно (маленький, по меркам Москвы, городок Обломовск) и на стены вокруг (соседские квартиры).
– …Ничем не поможет, и нафиг не нужна, – продолжила Таня с пафосом. – Возвращаться всё равно я сюда не собираюсь. Жить – тем более. Здесь у вас НИЧЕГО нет! Цивилизация остановилась в развитии на уровне 80-х, 90-х, всё стареет только, а нового ничего нет. Надо жить там, где хочется, а не так, как наши родители жили, по принципу: «Где родился, там и сгодился»!.. Не понимаю. Как вы тут живёте!..
Таня пожала плечами.
Елена от её слов почувствовала боль в горле.
– Живём, – ответила она глухо, делая частые паузы. – Так. Кому-то же надо. Жить. Остаться здесь, чтобы вам – ТАМ… Чтобы жили бы. Служили спокойно, а не вот это всё… Мы тебя любим.
Сёстры снова обнялись на прощанье.
– Звони, если что, – сказала Таня. – Пиши. Я на связи. Ну, всё. Пора…
В её голосе слышались слёзы.
Елена закрыла за младшей дверь и тихо беззвучно заплакала. Все всё понимают. Сделать ничего нельзя. «Делай что можешь, из того что есть, и будь что будет», – кто-то это сказал. Забыла. Спасибо за всё, как есть.
Елена напечатала подряд три больших главы книги. В итоге, творческий ступор, переработка. Нужно отдыхать. Жара. Духота стоит в комнатах…
