Благодаря таким заданиям парни вынужденно сближались и, хоть особой приязни друг другу не проявляли, все же научились работать в паре.
После практики они с новыми силами взялись за учебу, уделяя особенное внимание своим талантам.
Эжен освоил свою стихию настолько, что умел не только поставить воздушный щит, но и «скрутить» из воздуха копье и метнуть его в цель.
Серган, помимо ледяных сюрикенов и ледяного щита, научился изготавливать ледяные бомбы, раскрывающиеся, как цветы с острыми лепестками.
Кроме того парни прилежно осваивали обычную курсантскую программу – пилотирование, штурманские навыки, астрофизика и биология в необходимом для исследователей космоса объеме.
Да, как и все одаренные курсанты, Лакруа и Дорлю до брака должны были служить в космосе. Правительство поощряло поиски «третьего угла» в треугольнике, поэтому даже неопределившиеся одаренные служили на международных космических станциях, послами на других планетах или патрульными в галактической полиции. Каждому находилось дело по силам и способностям. И поскольку Эжен и Серган были частью будущей семьи, служить им предстояло в одном подразделении.
Правда, курсанты этого не знали и очень радовались тому, что первая космическая практика прошла у них в разных подразделениях.
Воздушника отправили на космическую станцию – продувать и очищать систему вентиляции. Ледяной маг на другой станции занимался профилактикой грузовых кораблей, предназначенных для перевозки скоропортящихся и деликатных продуктов. Холодильники размером с ангар нуждались в регулярном обслуживании.
Это была долгая и скучная практика. Скрашивали ее только сны. Бесконечные просторы космоса за перегородками и обшивкой станций приносили парням удивительные видения прехорошенькой рыжей девчушки. Она росла. Уже не ребенок, а угловатый подросток. Вот она морщит нос, нюхая цветы, вот над чем-то заразительно смеется. А вот просто лежит в траве, любуясь голубым небом, и травинки щекочут ее худые, загорелые и исцарапанные конечности…
Весь день курсанты работали на износ, чтобы вечером упасть на узкую койку и перенестись неведомо куда – под летнее небо незнакомой планеты. Потому что без глубокой усталости сны приходили самые обычные – невнятная мешанина дневных образов. А вот если выложился как следует – и физически, и магически, тогда словно в награду они видели девчонку и просыпались полными сил.
Примерно через десять дней сны изменились – девушка уже не гуляла на лугу, а плавала в озере. Рыжие волосы веером лежали на воде, а потом, когда она выходила на берег, облепляли темной массой хрупкую фигурку, скрывая от слишком внимательных глаз.
Уже к концу практики курсанты сообразили, что надо не девушкой любоваться, а вычислять планету, на которой ее нужно искать. Словно в ответ на их мысли они увидели рыжулю под звездным небом. Она качалась на широкой полосе ткани, натянутой между двумя деревьями, смотрела на звезды и с кем-то разговаривала.
Утром и Лакруа и Дорлю, каждый на своей станции, кинулись к штурману – попросить звездные карты, чтобы сравнить рисунок созвездий. Ситуация не новая – именно в космосе одаренные чаще всего «слышали» свои пары, поэтому штурманы сразу пустили курсантов за пульты, позволяя крутить доступные проекции как угодно.
Не сразу, но оба нашли, что искали.
С этой поры у курсантов появилось новое желание – получить назначение в нужный квадрат. Они рвали жилы на занятиях, получали высшие баллы и делали все и даже больше, чтобы получить право выбора места работы в будущем.
