Подходя к дому, я вспоминаю о маме. Буду верить в то, что у них с этим мужчиной всё сложится и мама обретёт своё личное счастье.
Открыв дверь нашей уютной квартиры, я мигом направляюсь в свой рабочий кабинет, мучимая мыслями. Беру дневник личных записей, в котором я вижу утешение для себя, и шариковую ручку, привезенную подругой из Италии.
«Столько волнующих мыслей…»
Я подношу ручку к листку бумаги и… раздается звонок в дверь. Поработала. Написала. Нет-нет-нет. Кто там еще? Не дают возможности побыть одной и поразмышлять. Даниэль не понимает, что я хочу побыть одна?
Приподнявшись, с огорченным видом, я иду к двери, открываю и громко говорю, не смотря в глаза пришедшему:
– Ну что ещё?
– Милана, ты чего?.. – Я поднимаю голову и меня обдает паническим жаром. Мама широко раскрывает глаза, растерявшись, стоя вместе с мужчиной. Ее правая рука аккуратно держит букет красных тюльпанов, которые закачались, кажется, от моего возгласа. Я переношу взгляд на незнакомца. Хранившая сосредоточенное молчание с минуту, возвращаясь на мгновение к жизни, приглаживая растрепавшиеся волосы, я вновь взираю на отпечаток из прошлого, предстающий передо мной.
ЧТОООО? КТОООО? ЧТООО?
Поворотный момент моей жизни, развернувшийся на глазах.
– МАРК СТОУН? – ошарашенно вскрикиваю я, берясь за голову и прислоняясь к стене. – Не… не может быть… – Я сглатываю, набирая полную грудь воздуха, который не поступал несколько секунд от изумления.
– МИЛАНА ФЬЮЧЕРС? – вылетает с плевком из него.
Я шарахаюсь, улетая в прошлые воспоминания. Вспыхнувшее в темных глазах удивление, ледяной рукой сжимает мое затрепетавшее сердце.
Это тот самый Марк. Марк Стоун.
«Как такое возможно?»
– Я… в шоке… – с посиневших губ срывается.
Это же тот самый мужчина, который подготавливал мой образ к свадебной фотосъемке для журнала бутика «Рассвет», делал мне стрижку в Сиэтле, и именно этот человек сообщил мне когда-то мысль, что моей внешности подойдёт рваная челка. Он наказывал Питеру бороться за меня, за свою любовь… Но… как??? Он и моя мама? Я думала, что он младше моей мамы, а оказывается, он ее ровесник. Даже не могу поверить…
Когда мама говорила, что познакомилась с мужчиной из Сиэтла я и не могла предположить, что это… Божечки.
– Вы знакомы? – растерянно выдает мама, лицезря, как мы с Марком зависли в моменте.
– Да… – Это еще один человек, который тесно связан с моим прошлым.
Мама искренне улыбается мне. Ее улыбку освещают лучи вечернего солнца, добравшиеся до квартиры.
Приходя в себя, в мои глаза плескается ужас.
– Э… – Я смотрю на них, и мне становится ужасно стыдно. – Ой, простите, пожалуйста. Я думала, это…
«Почему я не могла заранее посмотреть в дверной глазок?..»
– Я говорил, что я не вовремя, – скромно бормочет Марк маме. – Мне лучше уйти.
– Нет, – прерываю его настойчиво. – Я не ожидала, что вы так рано придете с мамой. – Черт. Что я говорю? – Не слушайте меня, – взволнованно говорю я. – Проходите!
– Не думаю, что это… – Смущается Марк, поправляя ворот своего темного классического костюма.
Мужчины в костюмах стали преследовать меня.
– Она в своем репертуаре, – мама переводит на шутку мои действия, сгорая от стыда, что выражается в ее щеках цвета помидора.
– Да, проходите! – Я отхожу в сторону, открывая им дорогу и от неловкости момента, который является не первым и не последним в моей жизни, так как я без них – не я, оправдываюсь: – Простите, я не догадалась, что это вы, так как у моей мамы были ключи, – акцентирую внимание я на крайних словах, – и я подумала, что это Даниэль, мой пар… мой знакомый.
