– Ничего я не злая! Только о еде и думаешь! – проявляет характер Ритчелл. – И ты воняешь, как протухшее яйцо! Еще и мокрый! Иди в ванну и переоденься!
Я разражаюсь смехом, как будущей миссис Моррис удалось умерить Питера, не перестающего теперь обнюхивать себя. Питер уточняет у меня, где ванна и просит что-нибудь предложить ему из моей одежды.
– Понял. Ну а где брать её, я думаю, не стоит задавать вопроса. Через стену местная распродажа, так что…
– Если для вашего размерчика что-то налезет, – посмеиваюсь я, выпровожая его из кухни.
– Джексон, Милана, давайте по меню обсудим, чтобы мы начали готовить… – вставляет Ритчелл, взмахивая волосы назад усталым движением. – Ростбиф из говядины, запеченный картофель, пицца с грушей и горгонзолой, что мы еще хот…
Питер с другой комнаты сбивает Ритчелл:
– Жульен с грибами и курицей в горшочках и салат с тунцом.
Ритчелл делает смешное выражение лица – шуточно-недовольно растягивает губы.
– Ты договоришься и будешь мне есть только овощной салатик!
– Уяснил, брат?! – резвлюсь я. – Свои гастрономические ожидания оставь лишь в мечтах.
Он уходит в ванную, и я вскрикиваю ему, чтобы он не до утра там пробыл, чтобы я тоже успел ополоснуться и переодеться.
Ритчелл занимается разделкой говядины, Милана нарезает грибы, я укладываю в холодильник напитки.
Милана спрашивает у меня:
– Джексон, когда я была здесь впервые, видела одну дверь, ведущую в отдельную комнату. Она для кого-то предназначена или нет?.. – Ее голос выдает какую-то мысль, прячущуюся за этим вопросом. – Может, мы там усядемся, а то к утру не разберем склад твоих вещей.
Помню, собирался я на празднование дня рождения Миланы (и своего) на яхту и искал подходящие регалии, чтобы замаскироваться и пришлось перекапать немало вещей, как своих, так и вещей моих коллег, которые привезли особые национальные реквизиты из Мексики из недавней поездки-командировки. В этом-то и причина беспорядка.
– Комната-то есть, но…
– Но?.. – продолжает Милана и, нарезая сыр «Пармезан», кладет мне кусочек в рот, на что я, улыбнувшись, жую и думаю, как мне поступить.
При покупке дома, моим главным условием было – местечко, которое описывает Милану: уютное, оригинальное, милое, спокойное, теплое, светящееся в огоньках, предназначенное для нее. Оборудовав для нее комнатку, я ждал подходящего момента, чтобы показать её ей, но он все никак не наступал. А сейчас – не тот ли самый момент?
Сохраняя шутливый тон, я отвечаю:
– Зал специализовался для иных нужд на одного пребывателя.
– Какого же? – Милана сразу меняет тон. «Вторая начала устраивать сцены ревности».
С подобием ребяческого задора придумываю ответ:
– Одной привередливой, оригинальной во вкусах, особы. Не каждому придется по душе такое пространство с некоторыми особенностями. – Милана ищет, где лежат керамические горшочки для запекания и я, следя за ней, за ее ускоренными движениями, отчасти в которых проявляется гнев, подсказываю: – Самый крайний шкафчик наверху.
– Сама бы нашла, – буркает себе под нос. И пытается дотянутся до него. Я подхожу сзади ее спины, намеренно быстро целуя ее в шею, и вынимаю нужные кухонные принадлежности.
У Ритчелл появляется широкая заразительная улыбка. Одна поняла, а вторая?
– Джексон, так та особа не обидится, если мы сегодня устроим в этой комнате пир?
Милана с усердием и с чувством кладет в горшочки грибы, вымещая на них все чувства, что я еле подавляю смешок, когда говорю:
